Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Соловьева В.Н.,

судей Репринцевой Н.Ю., Сулеймановой А.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело N 24RS0017-01-2020-002983-92 по иску Ч. к Б. о взыскании материального ущерба, причиненного пожаром,

по кассационной жалобе Ч. в лице представителя Р. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 августа 2022 г.,

заслушав доклад судьи Сулеймановой А.С.,

Ч. обратился в суд с иском к Б. о взыскании материального ущерба, причиненного пожаром.

Требования мотивировал тем, что 01.11.2018 в принадлежащем ответчику Б. дачном доме, расположенном по адресу: <адрес> произошел пожар, в результате распространения которого огнем были также уничтожены постройки на смежном земельном участке N 47, принадлежащем Ч., а именно - дачный дом, сарай и часть забора. Причиной пожара явилось нарушение Б. требований правил пожарной безопасности при устройстве и эксплуатации дымохода отопительного котла в помещении котельной ее дачного дома. По заключению специалистов-оценщиков ООО "Бессон", стоимость работ и материалов, необходимых для восстановительного ремонта садового дома, хозяйственной постройки и забора истца составляет 580474 руб. При таких обстоятельствах Ч. просил взыскать с ответчика, как причинителя вреда, указанную сумму, а также затраты на составление экспертного заключения в размере 15000 руб., расходы по оплате государственной пошлины в размере 9005 руб.

Решением Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 10 января 2022 г. исковые требования Ч. удовлетворены частично; с Б. в пользу Ч. в счет материального ущерба, причиненного пожаром, взыскано 421000 руб., расходы на составление заключения эксперта в размере 10875 руб., возврат государственной пошлины в размере 7410 руб., а всего взыскано 439285 руб.; в удовлетворении остальной части исковых требований отказано; с Б. в пользу Государственного Предприятия Красноярского края "Красноярский региональный центр энергетики и экспертизы" взыскано 2950 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 августа 2022 г. решение Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 10 января 2022 г. изменено в части размера взысканных сумм материального ущерба, судебных расходов и общей суммы взыскания, снижен размер взысканной с Б. в пользу Ч. суммы материального ущерба, причиненного пожаром до 336800 руб., расходов на составление заключения эксперта до 8700 руб., государственной пошлины до 6568 руб., а общей суммы взыскания до 352068 руб.; с Б. в пользу Государственного Предприятия Красноярского края "Красноярский региональный центр энергетики и экспертизы" взыскано 1711 руб.; с Ч. в пользу Государственного Предприятия Красноярского края "Красноярский региональный центр энергетики и экспертизы" взыскано 1239 руб.; в остальной части решение Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 10 января 2022 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе заявитель просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 августа 2022 г., оставить в силе решение Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 10 января 2022 г.

В обоснование доводов кассационной жалобы заявитель ссылается на то, что суд апелляционной инстанции свои выводы в части установления класса огнестойкости объектов сделал на основании экспертного заключения. Однако заявитель полагает, что класс огнестойкости в рамках проведенной экспертизы установить невозможно, а следовательно, применение нормы, регулирующие противопожарные разрывы, которые должны соблюдаться для V класса огнестойкости, неправомерно. Данные вопросы при рассмотрении дела судом не обсуждались. Эксперт в заключении ссылается на нормы, введенные в действие после пожара, не подлежавшие применению. При этом действовавшие на момент постройки здания нормы предусматривали определение противопожарных расстояний между жилыми домами и строениями на соседних участках в зависимости от примененного при строительстве материала несущих и ограждающих конструкций, а не от степени огнестойкости и класса конструктивной пожарной опасности. Полагает, что эксперт сделал неверные выводы, основываясь на неправильном применении строительных правил. Эксперт не указывает, почему строения не были рассмотрены в качестве группы, не изучался вопрос о расстоянии между крайними постройками. Также указывает на то, что ответчик возвела свой дом с нарушением установленных экспертом норм, однако в выводах эксперта данное обстоятельство не нашло отражения.

Письменные возражения на кассационную жалобу не представлены.

Лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, сведений о причинах неявки не представили.

При этом, информация о рассмотрении кассационной жалобы размещена на официальном сайте Восьмого кассационного суда общей юрисдикции (раздел "Судебное делопроизводство") в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет".

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом (часть 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив письменные материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив законность судебного постановления, правильность применения и толкования судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено, что Ч. на праве собственности принадлежит земельный участок общей площадью 1284+/-25 кв. м, почтовый адрес ориентира: <адрес>

Собственником смежного земельного участка площадью 824+/-20 кв. м, почтовый адрес ориентира: <адрес> является ответчик Басала (М.) Н.В.

Согласно донесению о пожаре от 01.11.2018, в дачном доме по адресу: <адрес> произошел пожар. В результате пожара огнем был уничтожен жилой дом на участке N 63 (принадлежащий ответчику), а также частично уничтожены постройки на участке N 47 (принадлежащем истцу).

В соответствии со справкой об исследовании от 01.03.2019 в качестве инициаторов процессов горения дачного дома, вероятно, могли выступать: аварийные процессы электрооборудования или пожароопасные факторы печного отопления. По представленным материалам установить конкретное место первоначального возгорания (очаг пожара) экспертным путем не представляется возможным.

В ходе проверки, проведенной дознавателем ОНД и ПР по Емельяновскому району ГУ МЧС России по Красноярскому краю, с целью установления очага возгорания и причины пожара была назначена пожарно-техническая экспертиза, проведение которой поручалось ФГБУ "СЭУ ФПС ИПЛ по Красноярскому краю".

Согласно экспертному заключению N 383-2-l-2019 от 30.09.2019 очаг пожара (место возникновения первоначального горения) находился в помещении кочегарки дачного дома на участке N 63; при этом установить точную непосредственную причину возникновения пожара не представилось возможным. В данном случае причиной пожара явилось воспламенение конструкций дачного дома, выполненных из горючих материалов, в результате воздействия одного из источников зажигания: теплового воздействия электрического тока при аварийных режимах работы электрооборудования; теплового самовозгорания в результате теплового воздействия нагретой поверхности металлического дымохода при недостаточности разделки дымохода.

Постановлением старшего инспектора ОНД и ПР по Емельяновскому району от 18 марта 2020 г. было отказано в возбуждении уголовного дела ввиду отсутствия события преступления; при этом дознанием установлено, что очаг пожара расположен в месте нахождения металлического дымохода отопительного котла дачного дома ответчика, при интенсивной топке которого (котла) в условиях низких температур, от раскаленного тела дымохода под воздействием теплового излучения нагрелись до температур самовозгорания расположенные рядом с дымоходом деревянные конструкции стен, что и привело к возникновению пожара.

В результате пожара было повреждено (уничтожено) имущество истца, а именно: дачный дом, сарай и часть забора, расположенные на земельном участке N 47, смежным с земельным участком N 63 ответчика.

По заключению ООО "Бессон" от 02.12.2018, предоставленному истцом, размер причиненного имуществу истца в результате пожара ущерба составляет 580474 руб., из которых стоимость работ для восстановления садового дома составляет 464988,23 руб., хозяйственной постройки в размере 106885,11 руб., забора - 8600,85 руб.

В целях проверки доводов ответчика о несогласии с причиной возгорания и размером ущерб, определением суда первой инстанции от 22 января 2021 г. назначалась комплексная пожарно-техническая и оценочная экспертиза.

Согласно заключению экспертов N 573 от 15.02.2021, выполненному ГП КК "Красноярский региональный центр энергетики и экспертизы", очаг пожара (место первоначального возникновения горения) располагался в помещении кочегарки садового дома на участке N 63; установить точную причину возникновения пожара не представилось возможным; эксперт считает, что причиной возникновения пожара могло явиться воспламенение сгораемых материалов, расположенных в месте нахождения очага пожара, в результате: теплового воздействия аварийного режима работы электрооборудования (электропроводки); эксплуатации печного отопления. Кроме того, из анализа требований нормативных документов по пожарной безопасности и существовавшей застройки участков N 63 и N 47, эксперт пришел к выводу о том, что на данных участках имелись нарушения п. 6.5, п. 6.7 СП 53.13330.2019, так как противопожарное расстояние между садовыми домами составляло менее 15 м; противопожарное расстояние между садовым домом, расположенным на участке N 63 и проезжей частью ул. Вишневая - менее 5 м; расстояния от строений до границ соседнего участка (забора, разделяющего участки N 63 и N 47) менее 3 м.

Нарушения требований пожарной безопасности, выявленные на участке N 47, находятся в причинно-следственной связи с последствиями в виде причинения ущерба имуществу Ч. в результате пожара, произошедшего 01.11.2018 на участке N 63 по адресу: <адрес>

Размер рыночной стоимости ущерба, причиненного имуществу Ч., расположенного на участке N 47 по адресу: <адрес>, в результате пожара на дату составления экспертного заключения составляет: дачный дом - 371000 руб., сарай - 50000 руб.

Разрешая настоящий спор по существу, выслушав доводы и возражения сторон, оценив представленные доказательства по правилам ст. 67 ГПК РФ, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 15, 210, 1064 ГК РФ, статьей 38 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. N 69-ФЗ "О пожарной безопасности", а также заключением судебной экспертизы о причинах пожара и определении рыночной стоимости материального ущерба, исходил из того, что имущественный вред был причинен истцу по вине ответчика, как собственника имущества, ненадлежащим образом выполнявшего требования пожарной безопасности при его содержании и отоплении; при этом ответчиком не представлено допустимых доказательств, свидетельствующих о том, что возгорание произошло не по ее вине, в связи с чем, пришел к выводу о возложении на Б. ответственности по возмещению ущерба Ч., с чем, в целом, согласилась судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда, при этом приняв во внимание доводы апеллянта о том, что грубая неосторожность самого истца способствовала более масштабному и скорейшему распространению пожара, поскольку при возведении дачного дома Ч. не были соблюдены нормы противопожарного разрыва между дачными строениями, находящимися на смежных земельных участках.

При этом суд апелляционной инстанции исходил из заключения ГП КК "Красноярский региональный центр энергетики и экспертизы" от 15.02.2021, а также пояснений сторон о том, что строительство садового дома ответчика на участке N 63 было завершено в 2016 г., а строительство дачного дома и хозяйственной постройки истца на участке N 47 осуществлялось уже позднее в 2018 г., когда строение ответчика уже было полностью возведено и эксплуатировалось. При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что именно на истце лежала обязанность осуществить строительство своего дачного дома с соблюдением установленных требований к противопожарным разрывам до уже существующих на соседнем участке строений.

Учитывая выводы экспертного исследования ГП КК "Красноярский региональный центр энергетики и экспертизы", согласно которым спорные деревянные дачные строения истца и ответчика относились к V классу огнестойкости, следовательно, минимальное противопожарное расстояние между строениями на смежных участках (садовыми домами) должно было составлять 15 м, однако фактически между дачными домами имелось расстояние всего лишь 2,45 метра, а учитывая, что с западной стороны садового дома участка N 63 на расстоянии более 1 м выступают конструктивные элементы второго этажа (балка пола второго этажа), реальное расстояние между домами составляло менее 1,45 м, суд апелляционной инстанции признал, что размещение истцом в 2018 г. сгоревших построек (жилой дачный дом и сарай) было осуществлено с нарушением противопожарных требований и не соответствовало пункту 4.13 СП 4.13130.2013 "Системы противопожарной защиты. Ограничение распространения пожара на объектах защиты. Требования к объемно-планировочным и конструктивным решениям", а также статье 69 главы 16 раздела 2 "Технического регламента о требованиях пожарной безопасности" N 123-ФЗ, и привело к тому, что пожар, начавшийся на участке ответчика, в дальнейшем смог распространиться на строение садового дома и другие объекты на участке истца.

Принимая во внимание возведение истцом строений на соседнем участке в непосредственной близости от строения ответчика, без соблюдения необходимого противопожарного разрыва, о чем ему было достоверно известно, суд пришел к выводу о наличии в действиях Ч. признаков грубой неосторожности, которые могли повлиять (и в конечном итоге повлияли) на скорость распространения пожара, общую площадь возгорания и размер причиненного пожаром вреда, в связи с чем, судебная коллегия пришла к выводу о применении положения п. 2 ст. 1083 ГК РФ, уменьшении на этом основании размера взыскиваемого с ответчика в пользу истца ущерба на 20%, исходя из обстоятельств нарушения сторонами требований пожарной безопасности и грубой неосторожности в действиях самого истца, содействовавшей увеличению размера причиненного вреда.

Восьмой кассационный суд полагает возможным с такими выводами суда апелляционной инстанции согласиться, поскольку они основаны на правильном применении норм права.

В своей кассационной жалобе заявитель выражает несогласие с выводами судебной экспертизы, установившей нарушение им правил пожарной безопасности при возведении строений, сгоревших в результате пожара.

Данные доводы уже являлись предметом оценки суда апелляционной инстанции.

Отклоняя довод об использовании экспертом в заключении СП 53.13330.2019, которые были приняты в 2019 г. и вступили в силу в 2020 г., т.е. после возведения дачных домов сторонам спора (в 2016 и в 2018), суд апелляционной инстанции указал, что это не повлекло ошибочность выводов эксперта, поскольку на момент возведения спорных дачных домов действовали иные СП 4.13130.2013 "Свод правил. Системы противопожарной защиты. Ограничение распространения пожара на объектах защиты. Требования к объемно-планировочным и конструктивным решениям", пунктом 4.13 которых также предусмотрено, что противопожарные расстояния от хозяйственных построек, расположенных на одном садовом, дачном или приусадебном земельном участке, до жилых домов соседних земельных участков, а также между жилыми домами соседних земельных участков следует принимать в соответствии с таблицей 1, где установлено минимальное противопожарное расстояние между строениями V степени огнестойкости (к которой относились сгоревшие садовые дома на участках N 63 и N 47) в пределах тех же 15 метров.

Суд кассационной инстанции полагает такие выводы суда апелляционной инстанции верными.

В соответствии с "СП 4.13130.2013. Свод правил. Системы противопожарной защиты. Ограничение распространения пожара на объектах защиты. Требования к объемно-планировочным и конструктивным решениям", которые утверждены и введены в действие с 29 июля 2013 г. минимальные противопожарные расстояния (разрывы) между жилыми, общественными (в том числе административными, бытовыми) зданиями и сооружениями следует принимать в соответствии с таблицей 1 и с учетом пунктов 4.4 - 4.13. (п. 4.3)

В силу п. 4.13 данных Правил для дома или хозяйственной постройки с неопределенной степенью огнестойкости и классом конструктивной пожарной опасности противопожарные расстояния следует определять по таблице 1 как для здания V степени огнестойкости.

Следовательно, определение степени огнестойкости сгоревших строений, вопреки доводам кассатора, произведено судом правильно, при том, что указанные Правила в качестве критериев для определения противопожарных разрывов предусматривают степень огнестойкости и класс конструктивной пожарной опасности.

Отклоняя аналогичные доводы заявителя о том, что что в силу абз. 3 п. 4.13 СП 4.13130.2013 противопожарные расстояния между дачными домами Ч. и Б. не подлежали нормированию, так как названным Сводом правил допускается группировать или блокировать жилые дома на 2-х соседних земельных участках, суд апелляционной инстанции правомерно указал, что однорядная застройка на двух спорных земельных участках отсутствует, расположенные там садовые дома не являлись блокированными или сгруппированными; кроме того, при решении вопроса о возможности осуществления группировки или блокировки жилых домов на 2-х соседних участках в любом случае необходимо обоюдное согласие на такие действия всех собственников этих участков, однако при строительстве истцом в 2018 году своего дачного дома на расстоянии 2,45 м от жилого строения ответчика, согласие на такие действия Б. не давала.

Обстоятельства, имеющие значение для разрешения возникшего между сторонами спора, установлены судами на основании исследованных доказательств, которым дана оценка в соответствии с положениями статьи 67 ГПК РФ.

Несогласие кассатора с заключением судебной экспертизы, получившей надлежащую оценку судами в соответствии с требованиями ст. ст. 67 и 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не может быть принято во внимание, так как в силу части 3 статьи 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции правом самостоятельно устанавливать обстоятельства и давать иную оценку собранным по делу доказательствам не наделен.

Все доказательства, включая заключение судебной экспертизы, получили оценку суда первой инстанции - по правилам статьи 67 ГПК РФ,.

При этом суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для иных выводов независимо от применения экспертом не действовавших на дату строительства строительных правил, поскольку установил, что другие действовавшие правила предусматривали аналогичные нормы.

Нарушений правил оценки доказательств судами не допущено, как не установлено никаких обстоятельств, объективного характера, на основании которых можно было усомниться в правильности или обоснованности заключения судебной экспертизы.

В силу п. 2 ст. 1083 ГК РФ если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

Как разъяснено в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", грубой неосторожностью могут быть признаны действия (бездействие) потерпевшего, который в силу объективных обстоятельств мог и должен был предвидеть опасность, однако пренебрег ею, что способствовало наступлению либо увеличению размера вреда.

Суд кассационной инстанции полагает, что судом апелляционной инстанции правомерно учтены в качестве грубой неосторожности действия истца по возведению строений с нарушением противопожарных разрывов, в непосредственной близости от строений ответчика, возведенных раньше. Ссылка Ч. на отсутствие оценки нарушению ответчиком противопожарных расстояний является несостоятельной, поскольку суд апелляционной инстанции исходил не только из самого факта нарушения, но и осознанного поведения заявителя, который, возводя свои строения позднее ответчика, должен был предвидеть последствия такого нарушения, однако пренебрег опасностью.

Иное толкование подателем жалобы норм действующего законодательства и иная оценка обстоятельств спора не свидетельствуют о неправильном применении судами норм права.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены судебного акта.

Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 августа 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Ч. в лице представителя Р. - без удовлетворения.