Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе: председательствующего Чернышова А.В., судей Печерицы Ю.А., Бычковой Н.А. при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Скворцовой Ю.Е.

с участием: старшего прокурора отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Григорьева Н.Е., осужденного Т., защитника Новичковой М.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Т. и защитника К.В.И. на приговор Верховного Суда Удмуртской Республики от 12 декабря 2024 года, по которому

Т., <данные по личности>

<данные по личности>

<данные по личности>

<данные по личности>

<данные по личности>

осужден:

- по ч. 1 ст. 139 УК РФ к исправительным работам на срок 8 месяцев;

- по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пожизненному лишению свободы;

- по ч. 1 ст. 244 УК РФ к исправительным работам на срок 10 месяцев;

- по ч. 1 ст. 245 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев;

- по ч. 1 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год;

- по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года;

- по п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года.

По совокупности преступлений окончательное наказание назначено в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ в виде пожизненного лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу. В него зачтено время содержания под стражей с 6 июля 2023 года до дня вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии особого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу, оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Печерицы Ю.А. о содержании приговора, существе апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденного Т. и защитника Новичковой М.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Григорьева Н.Е., возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб и просившего об оставлении приговора без изменений, судебная коллегия

приговором Т. признан виновным и осужден за незаконное проникновение в жилище А.П.Е., убийство А.П.Е., С.Е.А. и надругательство над их телами, кражу имущества А.П.Е. и денежных средств с его банковского счета, жестокое обращение с животными, а также за покушение на уничтожение имущества А.П.Е. с причинением значительного ущерба, совершенное путем поджога.

Преступления совершены в период с 22 июня по 4 июля 2023 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах осужденного Т. и защитника К.В.И. выражается просьба об отмене приговора ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и несправедливости приговора.

В обоснование доводов своих жалоб о несправедливости приговора вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания, осужденный Т. указывает о том, что суд не принял во внимание смягчающие обстоятельства: наличие малолетнего ребенка; престарелый возраст его матери; наличие заболеваний у матери и сестры; его содействие в расследовании уголовного дела; принесение извинений потерпевшим; раскаяние в содеянном; аморальное поведение потерпевших. Отмечает, что судом не учтены отрицательные характеристики потерпевших, не принято во внимание его сильное душевное волнение. Указывает, что по показаниям свидетелей он не является конфликтным и агрессивным, а тихий и спокойный. Ссылаясь на показания свидетелей, отмечает, что потерпевшая С. была скандальной, гуляющей, безответственной, могла уйти из дома на несколько месяцев, забыв о семье, постоянно провоцировала скандалы. Оспаривая вывод суда в приговоре о том, что С. жила у А., указывает о том, что она постоянно бегала от него к А., вела аморальный образ жизни. Отмечает, что А. состоял на учете у нарколога и психолога, был вспыльчивым и агрессивным, ранее отбывал наказание, неоднократно запирал на замок С.И.М., чтобы та не могла от него уйти, потерпевшими в его адрес постоянно высказывались оскорбления и унижения без всяких причин. Считает, что такой суровый вид наказания как пожизненное лишение свободы никак не сможет его исправить, а лишь озлобит. Кроме того, осужденный оспаривает заключение экспертов о том, что он не испытывал сильного душевного волнения, указывая, что эксперты находились в подчинении того ведомства, что и следователь, назначивший эту экспертизу. Считает, что судебное разбирательство было несправедливым, т.к. суд не принял во внимание и не обсудил в приговоре доводы, приведенные в его жалобах. Утверждает, что у него не было цели убивать.

Защитник К.В.И. указывает в своей жалобе о формальном перечислении судом в приговоре обстоятельств, смягчающих наказание, без должной оценки всех обстоятельств, а также не исследован вопрос о влиянии назначенного вида наказания на условия жизни семьи Т., ограничившись лишь формальным указанием об этом. Утверждает о том, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. В подтверждение этого довода жалобы ссылается на показания Т. в суде о том, что тот не помнит, чтобы совершал действия, направленные на надругательство над телами А. и С.. Кроме того, отмечает, что судом не приняты во внимание показания Т. о том, что тот отмахнулся ножом от лающего щенка, попав тому в туловище, жестоко со щенком не обращался, и не имел умысла причинить ему страдания и последующую гибель. Защитник считает, что исследованные судом доказательства не подтверждают виновность Т. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 244 и ч. 1 ст. 245 УК РФ.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Х.Э.Р. просит отказать в их удовлетворении, считая назначенное Т. наказание, отвечающим принципу справедливости наказания.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб с учетом мнения сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

Совершение Т. всех преступлений, указанных в приговоре, обоснованно признано судом доказанным. В приговоре дана надлежащая правовая оценка всем исследованным по делу доказательствам, подтверждающим выводы суда о виновности осужденного Т. в совершении указанных преступлений.

Как следует из приговора и протокола судебного заседания, Т. признал себя виновным в совершении всех преступлений, указанных в обвинительном заключении, заявив о "не полном признании вины в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 245 УК РФ, поскольку не хотел, чтобы собака страдала".

Обстоятельства преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, п. "а" ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 158, п. "г" ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 30 ч. 2 ст. 167 УК РФ, изложенные в приговоре, и не оспариваемые в апелляционных жалобах, как и вина Т. в их совершении, судом установлены на основании совокупности исследованных доказательств, содержание которых подробно приведено в приговоре: показаний Т., данных в судебном заседании и при производстве предварительного расследования; показаний потерпевших и свидетелей; заключений экспертов; протоколов следственных действий; иных документов.

Все вышеперечисленные доказательства судом проверены и оценены в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ.

Вопреки доводу дополнительной жалобы осужденного Т. об отсутствии у него цели убивать потерпевших, суд в приговоре пришел к правильному выводу о том, что количество нанесенных А. и С. ударов ножом в область жизненно-важных органов со значительной силой, повлекших их смерть, бесспорно, свидетельствует о целенаправленном характере его действий на причинение смерти потерпевшим. Этот вывод суда подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Довод жалобы защитника об отсутствии доказательств, подтверждающих виновность Т. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 244 и ч. 1 ст. 245 УК РФ, является несостоятельным, поскольку его виновность в совершении этих преступлений подтверждается следующими доказательствами, исследованными судом первой инстанции:

- показаниями Т., из которых следует, что после убийства А. и С., совершенного им путем нанесения ударов ножом в область шеи и сердца потерпевших из-за того, что С. "хотела бегать по другим мужикам", он при помощи пассатижей и ножа отрезал от трупа А. половой орган и засунул его во влагалище С.. Вырезал ли он грудь С., не помнит. Когда выходил из дома А., он ударил ножом щенка, который бегал под ногами и действовал на нервы. От удара собака заскулила и спряталась;

- заключениями эксперта, указывающими:

на обнаружение при исследовании трупа А. обширной раны в области наружных половых органов с ампутацией полового члена и мошонки с правым яичником;

на обнаружение при исследовании трупа С.: проникающей обширной колото-резаной раны передней поверхности грудной клетки слева с травматической ампутацией левой молочной железы и закрытыми переломами пяти ребер слева; отсутствия сердца и линейных разнонаправленных разрывов перикарда.

Высказаться о механизме травматической ампутации левой молочной железы эксперт не смогла ввиду гнилостных изменений трупа;

- заключением комиссии экспертов о том, что комплекс повреждений на передней поверхности грудной клетки С. слева в виде обширной раны с дефектом кожи, подлежащих мягких тканей и с отсутствием левой молочной железы имеет признаки воздействия предмета или орудия с остро заточенным лезвием, каковым мог быть клинок ножа. Определить характер и механизм образования обширной раны на передней поверхности грудной клетки экспертам не представилось возможным в виду гнилостных процессов и повреждений личинками мух. Высказаться о механизме повреждения перикарда по имеющимся данным комиссия экспертов не смогла;

- показаниями свидетеля О.С.Г. о том, что весной 2023 года он подарил А. щенка беспородного;

- протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, указывающим на обнаружение на садовом участке А. трупа собаки, и протоколом опознания свидетелем О.С.Г. в этом трупе собаки подаренного им А. щенка;

- справкой от ДД.ММ.ГГГГ года об обнаружении у частично мумифицированного трупа собаки повреждений слева в районе ребер и слева в районе бедра, а также о невозможности установления причины ее смерти.

Вопреки доводам жалобы защитника фактические обстоятельства совершенных осужденным Т. преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 244 и ч. 1 ст. 245 УК РФ, установлены судом правильно. Оснований поставить эти выводы суда под сомнение у судебной коллегии не имеется.

В суде апелляционной инстанции осужденный Т. заявил, что не помнит обстоятельств совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 244 УК РФ. Этот довод осужденного был предметом судебного разбирательства в суде первой инстанции и получил оценку суда в приговоре.

Суд пришел к выводу в приговоре о том, что этот довод не влечет изменение квалификации его действий по ч. 1 ст. 244 УК РФ. Позиция Т. обусловлена, как психологическими защитными механизмами, направленными на вытеснение и отрицание нежелательных действий, имеющих негативные последствия, так и алкогольным опьянением, в котором он находился в момент совершения преступления, что подтверждается заключением комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. Наличие повреждений на трупе С. в виде обширной раны с дефектом кожи и подлежащих мягких тканей, с отсутствием левой молочной железы, переломами 3,5,6,7,8 ребер слева и изъятие сердца, объективно подтверждено заключениями судебно-медицинских экспертиз. Возможность их причинения Т. не отрицается.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с указанными выводами суда в приговоре, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Доводы жалобы защитника об отсутствии у Т. умысла на жестокое обращение со щенком и цели на причинение животному страданий и последующей гибели, опровергаются приведенными выше доказательствами, а потому не могут быть признаны обоснованными.

Судебная коллегия признает правильными выводы суда в приговоре о виновности Т. в надругательстве над телами убитых А. и С. путем ампутации полового члена с мошонкой у трупа А., ампутации левой молочной железы у трупа С.Е.А. и совершения действий, связанных с извлечением сердца, а также в жестоком обращении с животным (щенком собаки). Эти выводы основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, подробное содержание и анализ которых приведены в приговоре. Вывод суда в приговоре о гибели щенка собаки вследствие умышленных действий осужденного Т. в виде нанесения удара ножом, является обоснованным, подтверждается приведенными в приговоре доказательствами, и не оспаривается в жалобах осужденного и защитника.

При этом судебная коллегия считает, что категоричный вывод суда в приговоре о виновности Т. в вырезании сердца при надругательстве над телом С., не подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Как следует из показаний Т., данных в судебном заседании и при производстве предварительного расследования, он никогда не сообщал о вырезании сердца из трупа С..

В заключении эксперта по результатам исследования трупа С. и в заключении комиссии экспертов по материалам уголовного дела не содержится выводов о причине отсутствия сердца и механизме повреждения перикарда (сердечной сумки) в виде линейных разнонаправленных разрывов.

Из показаний эксперта Л. (Г.), данных в суде апелляционной инстанции при разъяснении заключения судебно-медицинской экспертизы трупа С., следует, что без повреждения перикарда удалить сердце из трупа невозможно. Гнилостные изменения трупа не позволяют ответить на вопрос о причине повреждений перикарда. Диаметр отверстия обширной раны на передней поверхности груди слева был около 10 см. Она допускает возможность проникновения через отверстие этой раны одной руки к сердцу, и не допускает возможности проникновения через него двух рук с ножом. Вывод эксперта-криминалиста, исследовавшего 3-5 левые ребра, заключение которого ей было представлено при производстве экспертизы, указывает на непрямое воздействие и приложение силы на переднюю поверхность грудины. Она допускает возможность раздвижения сломанных левых ребер и проникновения руки к сердцу, поскольку у сломанных ребер подвижность между собой увеличивается. Наличие надсечений и надрезов костных тканей на 5 левом ребре с обнажением подлежащих мягких тканей ребер не указывает на вырезание или отсечение сердца колюще-режущим предметом. Эти признаки указывают на воздействие на пятое левое ребро и возможность образования надсечений и надрезов, например, от действия ножа при отсечении молочной железы. Учитывая, что перикард был с линейными разнонаправленными разрывами и не в целом виде, с большой долей вероятности отсутствие сердца вызвано воздействием на него, а не действиями личинок мух или грызунов.

Судебная коллегия считает, что собранные и исследованные судом первой инстанции доказательства не подтверждают вывод суда в приговоре о вырезании Т. сердца из трупа С., и считает этот вывод предположением суда.

В соответствии с положениями принципа презумпции невиновности, установленного ст. 14 УПК РФ, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.

При этом, учитывая разъяснения эксперта Л. (Г.), судебная коллегия считает доказанным предъявленное Т. обвинение в извлечении сердца из трупа С. при совершении преступления, квалифицированного судом в приговоре по ч. 1 ст. 244 УК РФ.

При таких обстоятельствах приговор подлежит изменению по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 389.15 УПК РФ, в виду несоответствия вывода суда, изложенного в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Судебная коллегия считает необходимым исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание о вырезании Т. сердца из трупа С.

Вопреки доводам жалоб судом не допущено нарушений уголовно-процессуального закона, правил оценки доказательств с точки зрения их достоверности, допустимости и достаточности, повлиявших на правильность установления фактических обстоятельств преступлений, признанных судом доказанными.

Дав надлежащую оценку всем рассмотренным в судебном заседании доказательствам, суд правильно квалифицировал действия Т. по ч. 1 ст. 139, п. "а" ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 244, ч. 1 ст. 158, ч. 3 ст. 30 ч. 2 ст. 167, ч. 1 ст. 245 и п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Учитывая, что в результате поджога Т. садового дома А. реальное причинение значительного ущерба потерпевшему не наступило, суд верно сослался в приговоре на разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенное в п. 6 постановления от 5 июня 2002 года N 14 "О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем" о следующем.

Если в результате поджога предусмотренные законом последствия (реальное причинение потерпевшему значительного ущерба) не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, содеянное при наличии умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 167 УК РФ).

Об умысле Трефилова на причинение значительного ущерба потерпевшему А. и общеопасности выбранного им способа совершения преступления свидетельствуют следующие доказательства, исследованные судом первой инстанции, приведенные в приговоре: показания Т., данные в судебном заседании и при производстве предварительного расследования; показания свидетеля Ш.В.В.; протокол осмотра места происшествия и протокол осмотра оплавленного мобильного телефона А. "Реалми"; заключение эксперта по результатам пожарно-технической экспертизы; заключения экспертов о рыночной стоимости садового дома А., его мобильного телефона марки "Realme" и холодильника "Бирюса" в общей сумме 231 тысяча 964 рубля.

Оценив совокупность указанных доказательств, суд в приговоре пришел к выводам о том, что Т. поджег поролоновую подушку в целях уничтожения дома. Однако, дом и другое имущество А. не было уничтожено огнем в виду самозатухания пламени. Совершая поджог подушки, Т. действовал умышленно, осознавал возможность причинения потерпевшему значительного ущерба, и желал этого. Он понимал, что его действия могут привести к общеопасному возгоранию, неконтролируемому распространению огня по всему дому и распространению огня на иное чужое имущество, могущее повлечь возникновение угрозы причинения вреда жизни или здоровью людей (соседей). Следовательно, умысел Трефилова на уничтожение имущества путем поджога с помощью внесения источника огня до конца доведен не был по независящим от него обстоятельствам.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с указанными выводами суда в приговоре, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Приведенные в приговоре доказательства прямо указывают на то, что осужденный Т. совершил поджог для того, чтобы дом А. вместе с находящимся в нем имуществом сгорел, и действовал он с прямым умыслом на уничтожение этого имущества. Цель преступления и его мотив - скрыть следы совершенных преступлений для юридической оценки действий осужденного в данном случае значения не имеют. То обстоятельство, что осужденный покинул дом только после того как появилось пламя, свидетельствует о том, что он выполнил все действия, которые считал необходимыми для совершения этого преступления, однако преступный результат не наступил по объективным, независящим от его воли обстоятельствам. Каких-либо действий по прекращению начатой преступной деятельности осужденный не предпринял, соответственно, в его действиях отсутствуют признаки добровольного отказа от совершения данного преступления. Не совершение осужденным повторного криминального посягательства на имущество А. путем поджога, после того, как он убедился в том, что дом не сгорел, также не свидетельствует о добровольном отказе от этого преступления.

Судебная коллегия не усматривает оснований для отмены приговора по доводам жалоб осужденного и защитника.

Вывод суда в приговоре о том, что мотивом совершенного Т. убийства А. и С. явилась ревность, соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Довод жалобы осужденного о том, что преступления им совершены в состоянии сильного душевного волнения, был предметом судебного разбирательства в суде первой инстанции. Суд в приговоре привел подробно заключение комиссии экспертов об отсутствии у Т. полной совокупности всех необходимых обязательных для установления аффекта или иного выраженного эмоционального состояния диагностических признаков: отсутствие трехфазной динамики протекания эмоциональной реакции, данных, которые бы свидетельствовали о наличии существенного эмоционального состояния (нервно-психического напряжения, фрустации и т.д.). Сославшись на данное заключение экспертов, суд в приговоре пришел к выводу о том, что при совершении убийства потерпевших у Трефилова не установлено состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), в момент совершения преступления и после совершения убийства А. и С. он действовал осознанно и целенаправленно.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с указанным выводом суда первой инстанции, поскольку он соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела и подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, а именно заключением комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.

Вопреки доводу жалобы осужденного материалы уголовного не указывают на наличие служебной или иной зависимости экспертов от стороны обвинения, по инициативе которой была назначена данная экспертиза. Как следует из материалов уголовного дела, все эксперты до производства судебной психолого-психиатрической комиссионной экспертизы в отношении Т. были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. Им были разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, включая право отказа от дачи заключения по основаниям, указанным в ч. 6 данной статьи закона (том 6 л.д. 203). При ознакомлении с заключением экспертов на предварительном следствии Т. и его защитник не заявили отвод экспертам. После исследования заключения экспертов в судебном заседании, осужденный не заявил о том, что эксперты находились в служебной или иной зависимости от стороны обвинения или ее представителей, что является в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 70 УПК РФ основанием для отвода эксперта. Оснований для признания данного заключения экспертов недопустимым доказательством судебная коллегия не установила.

Вопреки доводам жалобы осужденного назначенное наказание отвечает принципу справедливости, установленному ст. 6 УК РФ, и применено к Т. в соответствии с характером и степенью общественной опасности преступлений, обстоятельствам их совершения и личности виновного.

Суд признал обстоятельствами, смягчающими наказание по каждому преступлению: наличие у Т. малолетнего ребенка; активное способствование расследованию преступлений; активное способствование розыску имущества, добытого в результате преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ; признание вины, раскаяние, принесение извинений потерпевшим; состояние здоровья осужденного и его близких родственников (матери и сестры), в том числе, инвалидность сестры.

Довод жалобы осужденного о признании смягчающим обстоятельством аморального или противоправного поведения потерпевших, был предметом судебного разбирательства в суде первой инстанции. Суд в приговоре пришел к выводу об отсутствии таких обстоятельств, мотивируя следующим. В период, предшествующий совершению преступлений, потерпевшая С. не проживала с осужденным Т., фактически прекратив с ним постоянные отношения. По обоюдному желанию С. и А. подали заявление в ЗАГС для регистрации брака. 22 июня 2023 года через продолжительное время после отъезда с места жительства Т., потерпевшие находились вдвоем по месту жительства А., закрыв входную дверь, и, исключив возможность свободного прохода к ним в дом других лиц. В момент совершения преступлений они не вели себя аморально или противоправно. Т., приехав без приглашения, незаконно проник в жилище А., вторгся в личное пространство потерпевших, которые к тому же спали и каких-либо конфликтных ситуаций в отношении подсудимого не допускали.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с указанными выводами суда в приговоре, поскольку они подробно мотивированы, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Оснований для признания каких-либо конкретных данных обстоятельствами, смягчающими наказание осужденного, установленными ст. 61 УК РФ, судебная коллегия не усматривает. Не содержится таковых и в поданных апелляционных жалобах.

Отягчающими наказание обстоятельствами по каждому преступлению суд признал рецидив преступлений и совершение преступлений Т. в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, и пришел к обоснованному выводу в приговоре о том, что исправительное воздействие предыдущего наказания оказалось для него недостаточным.

Суд установил в приговоре, что продолжаемое преступление, предусмотренное п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ, было начато 23 июня 2023 года. В период до 20 часов Т. похитил банковскую карту А., а в 20 часов 30 минут произвел первое хищение денежных средств с его банковского счета путем покупки в магазине "Продукты" на сумму 349 рублей. При таких обстоятельствах при назначении наказания за данное преступление суд правильно признал отягчающим обстоятельством в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ совершение этого преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Вопреки доводам апелляционных жалоб при назначении наказания за каждое преступление суд учел характер и степень общественной опасности преступлений, обстоятельства их совершения, личность Т., обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Срок и вид назначенного осужденному Т. наказания за каждое преступление отвечает требованиям ч. 2 ст. 68 УК РФ. Наказание за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139 и ч. 1 ст. 244 УК РФ, назначено ему в виде исправительных работ, в связи с тем, что наиболее строгое наказание в виде ареста, предусмотренное санкциями указанных статей, в настоящее время не применяется.

При назначении Т. наказания за преступление, предусмотренное п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, суд принял во внимание особую тяжесть и исключительную общественную опасность совершенного деяния, повлекшего смерть двух лиц, исключительную общественную опасность личности осужденного, полное игнорирование им норм и правил поведения в обществе, совершение им убийства в период неснятой и непогашенной судимости за другое особо тяжкое преступление против жизни, абсолютное пренебрежение осужденного к жизни других лиц как к наивысшей ценности. Суд пришел к убеждению, что для достижения целей наказания, указанных в ч. 2 ст. 43 УК РФ, с учетом отягчающих наказание обстоятельств, в т.ч., особо опасного рецидива преступлений, Т. необходимо назначить наказание в виде пожизненного лишения свободы, т.к. менее строгим наказанием невозможно достичь целей наказания - восстановления социальной справедливости и предупреждения совершения новых преступлений.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с указанными выводами суда в приговоре и считает, что назначенное Т. наказание по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ в виде пожизненного лишения свободы соразмерно тяжести преступления, личности осужденного и по своему виду является справедливым. Все обязательные и имеющие значение при решении вопроса о виде и размере наказания обстоятельства, в том числе, обстоятельства дела, приведенные в апелляционных жалобах, судом учтены. Судебная коллегия не находит оснований для признания этого наказания чрезмерно суровым и его смягчения.

Вид исправительного учреждения определен судом в приговоре в соответствии с п. "г" ч. 1 ст. 58 УК РФ, с учетом правильно установленного в соответствии с п. "б" ч. 3 ст. 18 УК РФ особо опасного рецидива преступлений.

Иные доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах и в выступлениях сторон, не указывают на наличие обстоятельств, которые не были проверены и учтены судом первой инстанции, влияли бы на обоснованность и законность приговора либо опровергали бы выводы суда в приговоре. В связи с чем, они признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут служить основанием для отмены или изменения приговора.

Руководствуясь статьями 38920, 38926, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

приговор Верховного Суда Удмуртской Республики от 12 декабря 2024 года в отношении осужденного Т. изменить.

Исключить из описания события преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 244 УК РФ, указание о том, что Т. вырезал сердце С.Е.А. Считать установленным, что Т. при совершении этого преступления извлек сердце из трупа С.Е.А.

В остальной части этот приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Т. и защитника К.В.И. оставить без удовлетворения.

Настоящее апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47? УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня его провозглашения, а осужденным в тот же срок со дня вручения ему копии настоящего апелляционного определения.