Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Шевчук Т.В.,

судей Смирновой О.В., Стешовиковой И.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-4808/2022 по иску М. к Главному управлению МЧС России по Мурманской области о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда по кассационной жалобе Главного управления МЧС России по Мурманской области на решение Октябрьского районного суда г. Мурманска от 15 мая 2024 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 12 сентября 2024 г.

Заслушав доклад судьи Шевчук Т.В., объяснения представителя ГУ МЧС России по Мурманской области по доверенности Ф., поддержавшей доводы кассационной жалобы, М., возражавшего против удовлетворения жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

М. обратился в суд с иском к ГУ МЧС России по Мурманской области, в котором просил взыскать задолженность по заработной плате за сверхурочную работу в размере 2040240,09 руб., проценты за задержку выплаты заработной платы в размере 91198,73 руб., компенсацию морального вреда в размере 50000 руб.

Решением Октябрьского районного суда города Мурманска от 2 декабря 2022 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 17 мая 2023 г., в удовлетворении исковых требований отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 27 ноября 2023 г. решение Октябрьского районного суда города Мурманска от 2 декабря 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 17 мая 2023 г. отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

М., уточнив требования, просил суд взыскать с ГУ МЧС России по Мурманской области задолженность по заработной плате за сверхурочную работу в размере 2756855,68 руб., проценты за задержку выплаты заработной платы в размере 1339923,75 руб., компенсацию морального вреда в размере 50000 руб.

Решением Октябрьского районного суда г. Мурманска от 15 мая 2024 г. исковые требования удовлетворены, с ГУ МЧС России по Мурманской области в пользу М. взыскана задолженность по заработной плате за сверхурочную работу в размере 2756855,68 руб., компенсация за задержку выплат в размере 1339923,75 руб., компенсация морального вреда в размере 10000 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 12 сентября 2024 г. решение Октябрьского районного суда города Мурманска от 15 мая 2024 г. изменено в части сумм взысканной задолженности по заработной плате, компенсации за задержку выплаты заработной платы, с ГУ МЧС России по Мурманской области в пользу М. взыскана задолженность по заработной плате за сверхурочную работу в размере 2752126,52 руб., компенсация за задержку выплат в размере 1337625,22 руб.

В кассационной жалобе ГУ МЧС России по Мурманской области ставится вопрос об отмене решения Октябрьского районного суда города Мурманска от 15 мая 2024 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 12 сентября 2024 г., как постановленных с нарушением норм материального и процессуального права.

В судебное заседание кассационной инстанции иные лица, участвующие в деле, не явились, извещены. Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции на основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения жалобы.

Согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений судами нижестоящих инстанций при рассмотрении данного дела не допущено.

Как установлено судом, в период с 1 сентября 2005 г. по 27 июня 2022 г. М. проходил службу в федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы, приказом начальника Главного управления МЧС России по Мурманской области N 104-НС от 16 июня 2022 г. контракт расторгнут по пункту 4 части 2 статьи 83 Федерального закона от 23 мая 2016 г. N 141-ФЗ "О службе в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", истец уволен с занимаемой должности заместителя начальника центра (старший оперативный дежурный).

Как следует из заключенного 31 декабря 2019 г. между Главным управлением МЧС России по Мурманской области и М. контракта о службе федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы, истец взял на себя обязательства, связанные с прохождением службы в федеральной противопожарной службе, с выполнением обязанности по должности заместителя начальника центра управления в кризисных ситуациях Главного управления МЧС России по Мурманской области (старший оперативный дежурный), а руководитель обязался обеспечить сотруднику прохождение службы в федеральной противопожарной службе в соответствии с Федеральным законом от 23 мая 2016 г. N 141-ФЗ. Условиями данного контракта предусмотрено предоставление сотруднику дополнительного отпуска за ненормированный служебный день продолжительностью 9 календарных дней.

Занимаемая истцом должность заместителя начальника центра управления в кризисных ситуациях Главного управления МЧС России по Мурманской области, согласно утвержденному Указом Президента Российской Федерации от 26 июня 2020 г. N 424 Перечню типовых должностей в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и соответствующих этим должностям специальных званий, отнесена к должности старшего начальствующего состава.

Обращаясь в суд с иском, М. указал, что в период прохождения службы с 2019 г. по 2022 г. он регулярно привлекался к выполнению служебных обязанностей сверх установленной нормальной продолжительности рабочего времени в среднем в количестве 500 часов, а именно: в 2019 году - 401 час, в 2020 г. - 699 часов, в 2021 г. - 553 часа, в 2022 г. по состоянию на 30 апреля - 104 часа, которые подлежат компенсации в порядке статьи 152 Трудового кодекса Российской Федерации.

Истец в обоснование исковых требований указывал на то, что поскольку имела место нехватка сотрудников на службе, графики дежурств составлялись уже с заведомой переработкой. Должен был работать сутки через трое, но по факту работал по 100 с лишним часов в неделю вместо положенных 40 часов. В период работы с 2019 г. по 2002 г. за переработку дополнительные дни отдыха, кроме 9 дополнительных дней не предоставлялись, поскольку работодатель ввиду нехватки сотрудников не мог предоставить еще дополнительные дни отдыха, компенсацию за переработку также не производил.

Проверяя указанные доводы и признавая их обоснованными, суд первой инстанции при разрешении спора исходил из следующего.

Как следует из представленных в материалы дела табелей учета рабочего времени, фактическая продолжительность рабочего времени истца составила: в 2019 г. (с 1 мая 2019 г. по 31 декабря 2019 г.) - 1352 часа, в 2020 г. - 1776 часов; в 2021 г. - 1959 часов, в 2022 г. (до увольнения) - 240 часов.

Следовательно, переработка истца, превышающая норму рабочего времени при 40-часовой рабочей неделе по производственному календарю за соответствующие годы составила: за 2019 г. - 401 час, за 2020 г. - 635 часов, за 2021 г. - 521 час, за 2022 г. (до увольнения) - 112 часов.

Данное количество часов переработки (составляющих разницу между фактически отработанным временем по табелям и нормой часов по производственному календарю при 40-часовой 5-дневной рабочей неделе) представил суду первой инстанции ответчик.

Как следует из материалов дела, 25 мая 2022 г. истцом подан рапорт об увольнении по выслуге лет, выплате денежной компенсации за сверхурочную работу за 2019-2022 г. Резолюцией начальника ЦУКС ГУ МЧС России по Мурманской области требование оставлено без удовлетворения.

Согласно денежному аттестату N 8 от 22 июня 2022 г. денежная компенсация за сверхурочную работу при увольнении М. не была выплачена. В денежном аттестате имеется отметка о несогласии М. с расчетом при увольнении.

Согласно представленному суду первой инстанции контррасчету ответчика, с которым истец согласился и уточнил исковые требования, задолженность по заработной плате за сверхурочную работу за период с 2019 г. по 2022 г. составляет в общем размере 2756855,68 руб., из расчета: задолженность в размере 614863,62 руб. (за 2019 г.) + задолженность в размере 1028372,22 руб. (за 2020 г.) + задолженность в размере 915299,25 руб. (за 2021 г.) + задолженность в размере 198320,59 руб. (за 2022 г.).

Разрешая спор по существу с учетом установленных по делу фактических обстоятельств и правоотношений сторон, закона, подлежащего применению, оценив собранные по делу доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание пояснения сторон и представленные сторонами расчеты и доказательства, суд первой инстанции исходил из того, что истец привлекался к выполнению задач регулярно в течение длительного времени, имела место работа сверх установленной продолжительности рабочего времени, что свидетельствует о выполнении М. сверхурочной работы. В настоящее время в связи с увольнением истца М. ему не может быть предоставлена компенсация в виде дополнительных дней отдыха, следовательно, единственной возможностью восстановления его права на оплату труда является только выплата денежной компенсации. Проанализировав расчет ответчика, установив, что задолженность ответчика перед истцом по заработной плате в виде оплаты сверхурочной работы в период 2019-2022 гг. не погашена, суд первой инстанции пришел к выводу об удовлетворении требований истца.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции.

Суд апелляционной инстанции, руководствовался положениями статьи 37 Конституции Российской Федерации, статей 2, 11, 97, 99, 101, 116, 152, 154 Трудового кодекса Российской Федерации, статей 2, 54 Федерального закона от 23 мая 2016 г. N 141-ФЗ "О службе в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" с учетом требований, содержащихся в пунктах 2, 13, 19, 20, 22, 23, 24 Порядка привлечения сотрудников федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы к выполнению служебных обязанностей сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни, предоставления им дополнительных дней отдыха, а также отдельных видов дополнительных отпусков, утвержденного приказом МЧС России от 24 сентября 2018 г. N 410, пунктах 2, 94, 95 Порядка обеспечения денежным довольствием сотрудников федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы, предоставления им отдельных выплат, а также членам их семей, утвержденного приказом МЧС России от 27 июня 2024 г. N 539, Положении об организации оперативной дежурной службы в системе МЧС России, утвержденном приказом МЧС России от 23 декабря 2019 г. N 763.

При этом суд принял во внимание, что для сотрудников федеральной противопожарной службы, привлекаемых к выполнению служебных обязанностей сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, а также в выходные и нерабочие праздничные дни в порядке, определяемом федеральным органом исполнительной власти, в котором проходят службу сотрудники, с учетом их особого правового статуса положениями специального законодательства установлены дополнительные социальные гарантии в виде дней отдыха соответствующей продолжительности или выплаты денежной компенсации.

Сотрудникам, которым установлен ненормированный служебный день, эпизодически привлекаемым к выполнению служебных обязанностей сверх установленной для них нормальной продолжительности служебного времени, предоставляется дополнительный отпуск за ненормированный служебный день, а компенсация им не предоставляется. В случае привлечения к выполнению служебных обязанностей сверх установленной для них нормальной продолжительности служебного времени не эпизодически, а на постоянной основе (по графику дежурств и т.п.) сверхурочная работа может быть дополнительно компенсирована в установленном порядке.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что привлечение истца к работе сверх установленной продолжительности рабочего времени имело место регулярно, систематически, а не эпизодически.

Фактически работа истца в ГУ МЧС России по Мурманской области носила сменный характер, истец на протяжении всего периода работы в ГУ МЧС России по Мурманской области привлекался к суточным дежурствам, в том числе в выходные дни (суббота, воскресенье), имели место случаи сплошного (в течение 7-10 дней), без дней отдыха привлечения к суточным дежурствам (например, февраль, декабрь 2021 года), в остальные периоды отдых между сменами составлял в среднем 1-2 дня, что следует и из табелей учета рабочего времени и приказов ГУ МЧС России по Мурманской области о назначении личного состава в состав оперативной дежурной смены и суточного наряда.

При таком режиме фактический режим рабочего времени не соответствовал продолжительности, установленной заключенным с истцом контрактом (40-часовая 5-дневная рабочая неделя), которая в отношении истца не соблюдалась и значительно превышала норму часов, что следует из предоставленного ответчиком расчета часов переработки, табелей учета рабочего времени, приказов о назначении в суточные дежурства, а также сведений, представленных ответчиком суду первой инстанции и продублированных суду апелляционной инстанции.

При таком положении суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что нельзя утверждать, что в отношении истца имел место ненормированный рабочий день, что предполагает эпизодическое привлечение работника к работе сверх установленной продолжительности рабочего времени; в данном случае привлечение истца к работе сверх установленной продолжительности рабочего времени носило регулярный и систематический характер и компенсацию такой переработки лишь предоставлением отпуска за ненормированный рабочий день (в количестве 9 календарных дней в году) нельзя признать отвечающей требованиям трудового законодательства.

В то же время, учитывая приведенные выше обстоятельства корректировки ответчиком часов переработки по итогам сверки табелей учета рабочего времени и приказов о назначении истца в суточные дежурства в период 2019-2022 гг., ответчиком осуществлен перерасчет сумм, подлежащих взысканию. Так, за 2019 г. расчет оплаты 417 часов переработки составил 636511,96 руб., за 2020 г. расчет оплаты 635 часов переработки составил 1028372,22 руб., за 2021 г. расчет оплаты 506 часов переработки составил 888921,75 руб., за 2022 г. расчет оплаты 112 часов переработки составил 198320,59 руб. Итого за спорный период: 2752126,52 руб.

Поскольку суд первой инстанции установил нарушение работодателем трудовых прав работника в части нарушения оплаты сверхурочной работы, судом на основании статей 236 и 237 Трудового кодекса Российской Федерации определена ко взысканию сумма компенсации за нарушение сроков выплаты заработной платы в размере 1339923,75 руб., а также компенсации морального вреда в размере 10000 руб.

В суде апелляционной инстанции сторона ответчика заявила дополнительные доводы о том, что сведения о рабочем времени, отраженные в табелях рабочего времени, не соответствуют действительности, в частности, приказам ГУ МЧС России по Мурманской области о назначении личного состава в состав оперативной дежурной смены и суточного наряда.

С учетом осуществленного ответчиком перерасчета подлежащих взысканию сумм задолженности по заработной плате (2752126,52 руб. вместо взысканных судом 2756855,68 руб.) также представлен перерасчет подлежащей начислению компенсации за задержку выплат, предусмотренной статьей 236 Трудового кодекса Российской Федерации, а именно 1137625,22 руб. (вместо взысканных судом 1339923,75 руб.). В этой связи суд апелляционной инстанции изменил решение суда первой инстанции в части.

При разрешении спора судом правильно применены нормы материального права, выводы суда соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела.

Доводы кассационной жалобы ответчика о том, что при расчете компенсации за сверхурочную работу в соответствии с положениями пунктов 94, 95 Порядка обеспечения денежным довольствием сотрудников федеральной противопожарной службы, утвержденного приказом МЧС России от 21 марта 2013 г. N 195, судам следовало при расчете часовой ставки и определении размера компенсации за сверхурочную работу исходить только из должностного оклада сотрудника, без учета иных выплат стимулирующего и компенсационного характера и в этом случае размер предполагаемой задолженности перед истцом составил бы меньшую сумму, уже были предметом подробного изучения суда апелляционной инстанции, которым был сделан правильный вывод о том, что пункт 94 Порядка обеспечения денежным довольствием сотрудников федеральной противопожарной службы, утвержденного приказом МЧС России от 21 марта 2013 г. N 195, содержит прямую отсылку к статье 152 Трудового кодекса Российской Федерации.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 27 июня 2023 г. N 35-П, сложившееся в правоприменительной практике понимание положений части первой статьи 152 Трудового кодекса Российской Федерации как допускающих оплату сверхурочной работы исходя лишь из одной, причем зачастую наименьшей, составляющей заработной платы - тарифной ставки или оклада (должностного оклада), даже если при этом их размер значительно меньше, чем минимальный размер оплаты труда, обусловлено в первую очередь отсутствием явно выраженной воли законодателя относительно конкретного порядка исчисления оплаты такой работы (в том числе относительно состава входящих в структуру заработной платы выплат, подлежащих увеличению в полтора либо в два раза). Такое понимание выходит за рамки конституционно допустимых ограничений прав и свобод человека и гражданина, не согласуется с принципами равенства, справедливости, уважения человека труда (статья 19, части 1 и 2; статья 55, часть 3; статья 75.1 Конституции Российской Федерации) и с правом на справедливую оплату труда, предполагающим как установление заработной платы не ниже минимального размера оплаты труда (статья 37, часть 3, Конституции Российской Федерации), так и повышенную оплату труда в условиях, отклоняющихся от нормальных.

Указанным постановлением Конституционного Суда Российской Федерации признаны положения части первой статьи 152 Трудового кодекса Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2), 37 (часть 3), 55 (часть 3) и 75.1, в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, допускают оплату сверхурочной работы исходя из одной лишь составляющей части заработной платы работника, а именно из тарифной ставки или оклада (должностного оклада) без начисления компенсационных и стимулирующих выплат.

Доводы ответчика о пропуске срока для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора не подлежат удовлетворению, так как, получая ежемесячное денежное довольствие, истец не мог знать о нарушении его права, поскольку рапорт о получении денежной компенсации за привлечение к сверхурочной работе он не подавал, рассчитывая получить дополнительные дни отдыха к отпуску, чем и воспользовался при подаче рапорта об увольнении.

Из содержания искового заявления М. следует, что в период службы он не считал свое право нарушенным, так как имел право получить компенсацию за сверхурочную работу при увольнении, чем и воспользовался. И только после того, как фактически расчет за сверхурочную работу после увольнения не был произведен, нарушены его права, в связи с чем срок обращения в суд начал течь со дня, когда ему было отказано в выплате компенсации при увольнении.

Кроме того, в настоящее время в связи с увольнением М. ему не может быть предоставлена компенсация в виде дополнительных дней отдыха, следовательно, единственной возможностью восстановления его права на оплату труда является только выплата денежной компенсации.

Вопреки остальным доводам кассационной жалобы ответчика всем представленным доказательствам судом дана оценка по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, доводы заявителя кассационной жалобы о несогласии с данной оценкой доказательств и установленными судом обстоятельствами не могут служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Принимая во внимание, что нарушений норм материального и процессуального права судом не допущено, оснований для удовлетворения кассационной жалобы об отмене решения суда первой инстанции в неизменной части и апелляционного определения не имеется.

Руководствуясь статьями 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

решение Октябрьского районного суда г. Мурманска от 15 мая 2024 г. в неизмененной части и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 12 сентября 2024 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Главного управления МЧС России по Мурманской области - без удовлетворения.