Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Старчиковой Е.В.,

судей Копцевой Г.В., Пластининой О.В.,

при секретаре Ш.,

с участием прокурора Кима Д.Ю.

осужденного А.,

адвоката Поляк Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу адвоката Поляк Е.В. в защиту интересов осужденного А. <данные изъяты> на приговор Болотнинского районного суда Новосибирской области от 19 апреля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 6 декабря 2021 года.

Заслушав доклад судьи Старчиковой Е.В., выступления осужденного А. и его адвоката Поляк Е.В., поддержавших доводы кассационной жалобы, мнение прокурора Кима Д.Ю., полагавшего необходимым судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

приговором Болотнинского районного суда Новосибирской области от 19 апреля 2021 года

А. <данные изъяты>, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин РФ, ранее судимый:

- 13 августа 2018 года Болотнинским районным судом Новосибирской области по ч. 1 ст. 306 УК РФ к штрафу в размере 50 000 рублей,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, ч. 3 ст. 30, п. п. "а, в, д, е" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 8 годам 10 месяцам лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год.

На основании ч. 1 ст. 53 УК РФ установлены следующие ограничения: не менять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы; не выезжать за пределы соответствующего муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания наказания в виде лишения свободы; а также возложена обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, один раз в месяц для регистрации.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначено наказание в виде 9 лет лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год.

<данные изъяты>

Согласно ч. 5 ст. 69 УК РФ путем сложения назначенного наказания с неотбытым наказанием по приговору Болотнинского районного суда Новосибирской области от 13 августа 2018 года, окончательно назначено наказание в виде 9 лет лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год и штрафом в размере 50 000 рублей, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

<данные изъяты>

Дополнительное наказание в виде ограничения свободы постановлено исполнять самостоятельно после отбытия осужденным основного наказания в виде лишения свободы.

Наказание в виде штрафа постановлено исполнять самостоятельно.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей с 23 мая 2018 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы.

К А. применена принудительная мера медицинского характера <данные изъяты> по месту отбывания наказания в виде лишения свободы.

В приговоре разрешены вопросы о распределении процессуальных издержек и судьбе вещественных доказательств.

Приговор Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ Республики Бурятия от 27 июля 2020 года постановлено исполнять самостоятельно.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 6 декабря 2021 года указанный приговор изменен, исключено из числа доказательств объяснение А. от 23 мая 2018 года (том 1 л.д. 60-62).

В остальной части этот же приговор оставлен без изменения.

А. осужден за покушение на убийство двух и более лиц, совершенное с особой жестокостью, общеопасным способом, в отношении малолетнего, а также за покушение на умышленное уничтожение чужого имущества путем поджога, повлекшее причинение значительного ущерба.

Преступления совершены ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Поляк Е.В. в защиту интересов осужденного А. <данные изъяты> выражает несогласие с вынесенными судебными решениями, считая их незаконными, необоснованными, несправедливыми, в связи с тем, что при рассмотрении уголовного дела и апелляционной жалобы стороны защиты нарушены основополагающие принципы уголовного судопроизводства, нормы материального и процессуального права, а выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Ссылаясь на п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 года "О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем", адвокат указывает, что действия А. не могут быть квалифицированы как два покушения на два умышленных преступления, поскольку законодатель указывает о совокупности преступлений, предусмотренных ст. 105 УК РФ и ст. 167 УК РФ только в оконченных составах преступлений.

Ссылаясь на ч. 2 примечания к ст. 158 УК РФ, а также на приведенное выше Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 года, отмечает, что при квалификации преступления по ст. 167 УК РФ должен быть учтен исключительно реальный ущерб, при уничтожении имущества ущерб определяется его стоимостью, значительный ущерб гражданину определяется с учетом его имущественного положения и не может составлять менее пяти тысяч рублей. Поскольку судом установлены уничтожение и повреждение путем поджога имущества потерпевших на общую сумму 4 000 рублей, адвокат считает, что значительность ущерба в данном случае отсутствует, а значит отсутствует состав преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ.

Указывает, что суд первой инстанции в нарушение п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре" в описательно-мотивировочной части приговора не в полном объеме указал выводы, содержащиеся в заключениях криминалистической (химических) судебной экспертизы N от 26 июня 2018 года и судебной пожарно-технической экспертизы N от 18 июня 2018 года, тем самым не дал оценки выводам судебных экспертов, опровергающих причастность А. к инкриминируемому деянию.

Считает, что выводы суда о достоверности показаний А. на стадии предварительного следствия противоречат фактическим обстоятельствам дела. Утверждает, что показания в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ А. давал, находясь в тяжелом физическом состоянии, в связи с чем он был госпитализирован, а также в нестабильном психологическом состоянии, что подтверждается заключением комплексной стационарной психолого-психиатрической экспертизой. Обращает внимание на показания А., который пояснял, что не помнит, как давал признательные показания, в протоколе допроса стоит не его подпись. При этом ссылается на заключение эксперта N от 15 марта 2021 года, согласно которому принадлежность подписи установить не представилось возможным. Вместе с тем, в удовлетворении ходатайств о приобщении данного заключения эксперта к материалам уголовного дела и проведении почерковедческой экспертизы судом было необоснованно отказано. Отмечает, что суд второй инстанции, исключив из числа доказательств объяснение А. от 23 мая 2018 года, не дал оценку его допросу в качестве подозреваемого, который был произведен через непродолжительное время после дачи А. объяснения, также в болезненном состоянии.

В возражениях на кассационную жалобу адвоката Поляк Е.В. государственный обвинитель Романова Н.В. просит судебные решения оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела и изложенные в кассационной жалобе доводы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений закона при рассмотрении уголовного дела не допущено.

Постановленный в отношении А. приговор содержит, как того требует уголовно-процессуальный закон, описание преступных деяний, признанных судом доказанными, а также все необходимые сведения о месте, времени, способе их совершения, форме вины, мотивах и целях, иных данных, позволяющих судить о событии преступлений, причастности к ним осужденного А., его виновности в содеянном.

В ходе предварительного и судебного следствия нарушений требований УПК РФ допущено не было. Предусмотренные законом процессуальные права А. на всех стадиях уголовного процесса, в том числе его право на защиту, были реально обеспечены.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию, в соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу установлены и нашли свое отражение в приговоре.

По результатам состоявшегося разбирательства суд, несмотря на занятую А. позицию по отношению к предъявленному обвинению, пришел к обоснованному выводу о его виновности совершении инкриминируемых преступлений в обоснование чего привел доказательства, соответствующие требованиям закона по своей форме и источникам получения.

Виновность А. в совершении инкриминируемых ему преступлений подтверждается показаниями потерпевшей ФИО21 которая ДД.ММ.ГГГГ около 23 часов 15 минут находясь в своей квартире услышала звук, похожий на взрыв, обнаружила в подъезде дома пожар, покинуть квартиру не могла ввиду того, что на площадке второго этажа уже был огонь, в окно увидела А., который удалялся от дома с пустой пластиковой бутылкой, которую выкинул в кусты; показаниями потерпевших ФИО22 и ФИО23., об обстоятельствах, при которых они обнаружили пожар в подъезде дома, покинули квартиру вместе с детьми через окно и приняли меры к ликвидации огня, а также показаниями о стоимости жилого помещения и находящегося в нем имущества, о сложившихся с А. соседских отношениях; показаниями потерпевших ФИО24., ФИО25., ФИО26 ФИО27 ФИО28 об известных им значимых для уголовного дела обстоятельствах; свидетеля ФИО29 который в судебном заседании опознал А., как мужчину, которого он подвозил на АЗС за бензином, а затем на <адрес> где мужчина вышел, забрав с собой пятилитровую бутылку с бензином; свидетеля ФИО30 об очаге пожара, причинах возгорания, обнаруженных на месте преступления предметах; свидетелей ФИО31 ФИО32 ФИО33 ФИО34 об обстоятельствах приобретения А. бензина; результатами проведенных по уголовному делу следственных действий, заключениями проведенных по делу экспертиз и другими доказательствами, подробно приведенными в приговоре.

Принятые судом в качестве доказательств показания потерпевших и свидетелей взаимно согласуются между собой по времени, месту и обстоятельствам описываемых в них событий, а также с иными приведенными в приговоре доказательствами, в том числе с заключением эксперта N от 18 июня 2018 года, согласно которому зона очага пожара находится на полу в подъезде двухэтажного деревянного многоквартирного дома, причиной пожара явилось воспламенение горючих материалов от источника открытого огня (пламени спички, зажигалки, факела или других подобных источников) в присутствии интенсификаторов горения в виде ВЖ или ГЖ; заключением эксперта N от 26 июня 2018 года, согласно которому на представленном пожарном мусоре и в пластиковой бутылке, обнаруженной на месте совершения преступления в ходе осмотра, обнаружены следы легковоспламеняющегося нефтепродукта - бензина.

Вопреки утверждению стороны защиты, исследованные судом доказательства, в том числе заключения проведенных по делу судебных экспертиз, изложены в приговоре в объеме, достаточном для правильного разрешения уголовного дела. Оснований для вывода об искажении в приговоре содержания доказательств, игнорировании судом сведений, имеющих доказательственное значение по делу, не имеется.

Несостоятельными являются доводы адвоката о том, что заключение пожарно-технической экспертизы N содержит выводы, указывающие на невиновность А. Как обоснованно отмечено судом апелляционной инстанции, указав на невозможность возникновения пожара при обстоятельствах, описанных в фабуле постановления о назначении экспертизы, эксперт опроверг лишь возможность возгорания дома от зажженной сигареты, как о том пояснял А., при этом в своих выводах указал, что причиной пожара явилось воспламенение горючих материалов от источника открытого огня (пламени спички, зажигалки, факела или других подобных источников) в присутствии интенсификаторов горения, что согласуется с иными представленными суду доказательствами.

Вопреки утверждению стороны защиты выводы эксперта об отсутствии на представленных на исследование кепке, спортивных брюках, галошах, ватном тампоне со смывами с кистей рук А. следов легковоспламеняющейся нефтепродуктов и горюче-смазочных материалов не опровергает выводов суда о виновности А., основанных на достаточной совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств.

В качестве доказательства виновности А. в совершении инкриминированных ему преступлений суд обоснованно принял его показания, данные в ходе предварительного следствия в статусе подозреваемого, в части, не противоречащей установленным судом фактическим обстоятельствам, в которых А. подробно изложил обстоятельства поджога им жилого дома.

Вопреки утверждению стороны защиты у суда отсутствовали правовые основания для признания протокола допроса А. ДД.ММ.ГГГГ недопустимым доказательством.

Оспариваемый стороной защиты протокол допроса А. составлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, заверен подписями участвующих лиц без каких-либо замечаний и заявлений. А. был допрошен с участием защитника, перед началом допроса ему были разъяснены права, в объеме, соответствующем его правовому статусу, он был предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу и в случае его отказа от них.

Доводы стороны защиты о нахождении А. при проведении допроса в нестабильном психологическом и физическом состоянии, равно как и доводы о том, что признательные показания он не давал, подписи в протоколе не ставил, являлись предметом проверки судов первой и апелляционной инстанций и обоснованно отвергнуты с приведением убедительных мотивов принятого решения, с которыми соглашается и суд кассационной инстанции.

С учетом выводов, сделанных комиссией экспертов по результатам проведения судебно-психиатрической экспертизы, оснований сомневаться в способности А. давать показания у суда не имелось.

При установленных судом обстоятельствах вывод судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии правовых оснований для проведения почерковедческой экспертизы на предмет установления принадлежности А. подписи, выполненной от имени подозреваемого в протоколе допроса, сомнений в своей обоснованности не вызывает.

Дальнейшему изменению А. своих показаний судом дана надлежащая оценка, с которой соглашается и судебная коллегия.

Судом апелляционной инстанции справедливо отмечено, что приговор суда не основан исключительно или в решающей степени на показаниях А., поскольку помимо его показаний виновность осужденного подтверждается также рядом других объективных доказательств.

Все доказательства судом проверены и оценены в соответствии с требованиями ст. 87 УПК РФ с учетом правил, предусмотренных ст. 88 УПК РФ. При этом суд, оценив доказательства в их совокупности, привел основания, по которым принял одни доказательства и отверг другие.

Из протокола судебного заседания следует, что нарушений принципа состязательности и равноправия сторон в судебном заседании не допущено.

Дело рассмотрено полно и всесторонне с соблюдением требований уголовно-процессуального закона.

Изложенные в жалобе адвоката доводы фактически сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ. То обстоятельство, что оценка доказательств, данная судом, не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не ставит под сомнение выводы суда.

Исходя из установленных судом фактических обстоятельств совершения преступления, действия А. верно квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ, ч. 3 ст. 30, п. п. "а, в, д, е" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Изложенные в приговоре, а затем и в апелляционном определении мотивы, обосновывающие выводы о квалификации действий осужденного, основаны на совокупности исследованных доказательств и не вызывают сомнений.

Утверждение адвоката о необоснованном осуждении А. по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ ввиду того, что имущество потерпевших пострадало лишь на сумму 4000 рублей, что говорит об отсутствует значительности причиненного ущерба, противоречит п. 6 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 5 июня 2002 г. N 14 "О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем", регламентирующему, что если в результате указанных действий предусмотренные законом последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, то содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 167 УК РФ). По данному уголовному делу пожар ликвидирован своевременными действиями жильцов дома, чье имущество в значительном размере намерен был уничтожить А.

Довод стороны защиты о невозможности квалификации действий А. как покушение на два умышленных преступления, аналогичен доводу апелляционной жалобы и основан не неверном толковании норм уголовного закона.

Наказание А. назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, обстоятельств их совершения, данных о личности виновного, всех установленных по делу смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Мотивы решения всех вопросов, касающихся назначения конкретного вида и размера наказания в приговоре приведены.

С учетом результатов проведения судебно-психиатрической экспертизы, а также поведения осужденного А. в судебном заседании, суд обоснованно признал осужденного вменяемым, а психическое расстройство А., не исключающее вменяемости, учтено судом при назначении наказания в качестве смягчающего обстоятельства.

Назначенное наказание отвечает требованиям уголовного закона, задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений и является справедливым. В этой связи судебная коллегия не находит оснований для смягчения наказания.

Приговор был предметом проверки в суде апелляционной инстанции. Судебной коллегией в полном объеме проверены доводы апелляционных жалоб осужденного и его адвоката, которые были удовлетворены частично, и в приговор внесены необходимые изменения. При этом судом апелляционной инстанции правильно указано, что исключение из приговора объяснений осужденного не влияет на правильность выводов суда о его виновности, поскольку совокупность иных исследованных в суде и изложенных в приговоре доказательств не вызывает сомнения в обоснованности осуждения виновного. Апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Доводов, влекущих безусловную отмену обжалуемых судебных решений, в кассационной жалобе не приведено и не установлено судебной коллегией.

Существенных нарушений уголовного или уголовно-процессуального закона, которые бы повлияли на исход дела, судебными инстанциями не допущено.

При таких обстоятельствах оснований для отмены или изменения приговора и апелляционного определения в отношении А. не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 401.14 - 401.16 УПК РФ, судебная коллегия

кассационную жалобу адвоката Поляк Е.В. в защиту интересов осужденного А. <данные изъяты> на приговор Болотнинского районного суда Новосибирской области от 19 апреля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 6 декабря 2021 года оставить без удовлетворения.