Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего: Бакулина А.А.

судей: Рогожина Н.А., Киреевой И.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N по иску Ч.А. к С.Т. о взыскании материального ущерба, компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе С.Т. на решение Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 24 декабря 2018 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 18 июля 2019 года,

заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Бакулина А.А., объяснения представителя С.Т. Мацкевич С.В., действующий на основании доверенности 78 АБ N 6483690 от 01.04.2019 года, сроком на 3 года, поддержавшего доводы жалобы, возражения представителя Ч.А., адвоката Турганова О.М., действующего на основании ордера А1900901 от 30.10.2019 года и доверенности 77 АВ 7982336 от 04.06.2018 года сроком на 3 года, заключение прокурора Андреевой Н.А., полагавшей обжалуемые судебные постановления законными и обоснованными,

судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции,

Ч.А. обратился в суд с иском к С.Т., в котором просил взыскать с ответчика сумму материального ущерба в размере 143 653 рубля, компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей, расходы на погребение в размере 94 280 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 5 836 рублей.

В обоснование заявленных требований истец ссылался на то, что 05.08.2016 в принадлежавшей ответчику на праве собственности квартире по адресу: <адрес> произошел пожар, в результате которого наступила смерть матери истца - Ч.З.А., а также повреждена соседняя квартира N, находившаяся в общей собственности истца и Ч.З.А., доля которой в праве собственности на квартиру впоследствии в порядке наследования перешла к истцу. По утверждению истца, наиболее вероятной причиной пожара в квартире N послужило загорание изоляции проводов и корпусных деталей электрического выключателя освещения комнаты от теплового эффекта аварийного пожароопасного режима работы электросхемы иного выключателя освещения с последующим распространением горения на соседствующие горючие материалы, находившиеся на кровати. Истец указывал, что обязанность по соблюдению требований пожарной безопасности лежала на ответчике как на собственнике <адрес>.

Решением Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 24.12.2018 исковые требования Ч.А. удовлетворены частично; с ответчика в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 рублей, расходы на погребение в размере 94 280 рублей, расходы на восстановительный ремонт в размере 35 058 рублей, расходы уплате государственной пошлины в размере 4 087 рублей; в удовлетворении остальной части иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 18 июля 2019 года, решение оставлено без изменения, апелляционная жалоба С.Т. без удовлетворения.

В кассационной жалобе С.Т. ставится вопрос об отмене судебных постановлений, как незаконных.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит, что не имеются оснований для отмены состоявшихся по делу судебных постановлений.

Нарушений норм материального и процессуального права, предусмотренных ст. 3797 являющихся основаниями для отмены судебных постановлений в кассационном порядке, при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций допущено не было.

Материалами дела установлено, что ГБУ "Жилищник района Войковский" осуществляет управление многоквартирным домом <адрес>.

Согласно данным Единого государственного реестра недвижимости, в собственности С.Т. находилась квартира по адресу: <адрес>, право собственности ответчика, на которую было прекращено 09.12.2016 на основании договора купли-продажи.

05.08.2016 в результате пожара в указанном жилом помещении (квартира N), принадлежавшем на момент пожара ответчику С.Н., соседняя квартира N получила повреждения в виде следов копоти, причинен материальный ущерб. При этом из квартиры N была (эвакуирована Ч.З.А., ДД.ММ.ГГГГ г.р. и госпитализирована бригадой скорой помощи в ГБУЗ "НИИ СП им. Н.В. Склифосовского ЗМ" с диагнозом <данные изъяты>, смерть Ч.А. наступила в стационаре ДД.ММ.ГГГГ от <данные изъяты> травмы, полученной в результате несчастного случая (пожара) от 05.08.2016.

Ч.З.М. приходилась матерью истцу Ч.А.

Квартира по адресу: <адрес> на основании договора от ДД.ММ.ГГГГ принадлежала на праве собственности истцу Ч.А. и его матери Ч.З.А., после смерти которой, принадлежащая ей доля в порядке наследования перешла к истцу.

Из объяснений стороны ответчика, а также из представленных 3 региональным отделом надзорной деятельности и профилактической работы Управления по Северному административному округу Главного правления МЧС России по г. Москве (далее - 3 РОНПР Управления по САО ГУ МЧС России по г. Москве) материалов проверочного дела N по факту спорного пожара от ДД.ММ.ГГГГ в квартире по адресу: Москва, <адрес> следует, что ответчик С.Т. принадлежащую ей на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от ДД.ММ.ГГГГ квартиру по адресу: <адрес> предоставила в безвозмездное пользование Г. и членам ее семьи, при этом письменный договор не заключался, вопросы ответственности и обеспечения правил пожарной безопасности С.Т. и Г. не урегулировали, при этом ответчик С.Т. с момента перехода к ней права собственности на квартиру N ремонт и замену электропроводки не производила. указанные обстоятельства подтверждаются также показаниями свидетелей Д.Д.А. и М.

Протоколом осмотра места происшествия, составленным дознавателем 3 РОНПР Управления по С АО ГУ МЧС России по г. Москве Д.Д.В. 06.08.2016, установлено: <адрес> является кирпичным, имеет II степень огнестойкости, электроснабжение квартир 220 В, дом не газифицирован. Квартира N расположена на 12 этаже при выходе из лифта с левой стороны, стена и потолок приквартирного холла имеют следы копоти, изоляция электропроводки и слаботочных систем оплавлена, входная дверь в квартиру находится в открытом положении, на дверном полотне и дверной коробке следов механического воздействия не имеется. При входе в квартире по направлению часовой стрелки расположены: кладовая, жилая комната, кухня, туалетная комната, ванная комната. Видимые факторы пожара (горение) обращены на жилую комнату, а именно при входе в данную комнату, в левом ближнем от входа углу, где расположены обгоревшие конструктивные элементы кровати. В данном месте на стене, на расстоянии примерно 1 м от пола наблюдается размещение на стене электрического включателя/выключателя, корпус которого сильно обгорел и имеет наплыв обгоревшей пластиковой массы. Из данной массы наблюдается выход жилы без изоляции, сильно обгоревший, длиной примерно 4 см, при изгибе которой 5 - 6 раз разрушалась. От указанного выключателя в направлении вверх и в сторону левой прилегающей к входу от стены наблюдается выгорание отделочного материала до слоя шпаклевки в виде конуса, вершина которого обращена в сторону выключателя, по степени удаления от данного конуса степень выгорания отделочных материалов уменьшается. В данном месте (очаговой зоне) электроприборов и других электротехнических изделий и устройств не наблюдается. В результате воздействия огня на конструктивные элементы кровати и текстильную продукцию квартиры - все ее помещения и предметы домашнего обихода закопчены по всей площади. Под очаговой зоной на полу наблюдаются прогары паркета на площади примерно 1,5 кв. м. В других частях данной комнаты, а также в других помещениях следов от пламенного горения не усматривается. При осмотре квартиры N, расположенной на 12-м этаже, установлено, что следов пламенного воздействия помещения квартиры не получили, во всех помещениях данной квартиры наблюдается закопчение, а также предметов мебели, вещей, предметов домашнего обихода.

В рамках материала проверки по сообщению о преступлении по факту спорного пожара экспертом ФГБУ "Судебно-экспертный центр федеральной противопожарной службы по городу Москве" Р. дано заключение эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ (судебная пожарно-техническая экспертиза), согласно выводам которого:

очаг пожара, происшедшего 05.08.2016 в однокомнатной квартире, расположенной в многоквартирном жилом доме по адресу: <адрес>, находится в комнате, в левой части ниши лежащей входу (в комнату) стене, в месте нахождения кровати;

наиболее вероятным источником зажигания, приведшим к возникновению пожара, происшедшего 05.08.2016 в однокомнатной квартире N многоквартирного жилого дома, расположенного по адресу: <адрес>, послужил тепловой эффект аварийного пожароопасного режима работы электросхемы электрического выключателя освещения.

В связи с возникшим спором относительно причин возгорания и стоимости восстановительного ремонта принадлежащей истцу квартиры, ходатайству сторон на основании определения суда от ДД.ММ.ГГГГ проведена комплексная судебная строительно-техническая пожарно-техническая экспертиза, производство которой поручено ООО "Бюро независимой экспертизы "Версия".

Согласно выводам заключения экспертов ООО "Бюро независимой экспертизы "Версия" И. и С.В. N от ДД.ММ.ГГГГ:

стоимость восстановительного ремонта квартиры, расположенной адресу: <адрес>, в результате пожара от 05.08.2016, исходя из повреждений, отраженных в акте от 39.2016, в ценах на 3 квартал 2018 года составляет 35 058 рублей;

зона очага пожара (возгорания) расположена в нише жилой комнаты, в районе левого ближнего от входа в комнату угла. Источником зажигания, приведшем к пожару, послужило тепловое проявление электрической энергии, вызванное аварийным режимом работы, вероятнее всего, в подключенном в электросеть зарядном устройстве для мобильного телефона. Вероятным режимом аварийной работы электрооборудования могло послужить короткое замыкание в элементах зарядного устройства. Наиболее вероятной непосредственной причиной пожара послужило, возгорание горючих материалов (пластмассового корпуса, изоляция сетевого провода) и далее сгораемых элементов кровати от вышеуказанного источника зажигания.

Установив указанные обстоятельства, оценив представленные в материалах дела доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для частичного удовлетворения исковых требований.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, оценивая заключение эксперта ФГБУ "Судебно-экспертный центр Федеральной противопожарной службы по городу Москве" Р. N и заключение эксперта ООО "Бюро независимой экспертизы "Версия" С.В. N от ДД.ММ.ГГГГ в части определения очага пожара, судом отмечено, что выводы указанных экспертов об очаге пожара согласуются с протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ и объяснениями очевидца Г. и содержат однозначный ответ на поставленный вопрос.

Выводы указанных экспертов об источнике зажигания и причине пожара носят вероятностный характер.

Вместе с тем, как обоснованно отмечено судом первой инстанции, заключение эксперта ФГБУ "Судебно-экспертный центр Федеральной противопожарной службы по городу Москве" Р. N в указанной части основано на фактах, изложенных в протоколе осмотра места происшествия от 06.08.2016 и подтвержденных иллюстрационной таблицей к нему, представленной также в форме электронного документа в цветном изображении, из которых следует, что зоне очага пожара находится электрический выключатель освещения (который на момент возникновения пожара находился во включенном состоянии) с наличием следов выгорания в виде конуса, вершина которого обращена в сторону выключателя, тогда как электрическая розетка в очаге пожара отсутствует.

В этой связи выводы заключения ООО "Бюро независимой экспертизы "Версия" N от ДД.ММ.ГГГГ в части источника зажигания и причины пожара правомерно не были приняты судом, в связи с чем, в основу обжалуемого решения было положено заключение эксперта ФГБУ судебно-экспертный центр Федеральной противопожарной службы по городу Москве" N от ДД.ММ.ГГГГ, с чем обоснованно согласилась апелляционная инстанция.

Оснований для переоценки указанных обстоятельств судебная коллегия кассационной инстанции не усматривает.

Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность (статья 3 Всеобщей декларации прав человека).

Право на жизнь и охрану здоровья относится к числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите; Российская Федерация является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека (статьи 2 и 7, часть 1 статьи 20, статья 41 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

Из изложенного следует, что государство должно защищать право граждан на жизнь и здоровье, обеспечивать его реализацию, уделяя надлежащее внимание вопросам предупреждения произвольного лишения жизни и здоровья, а также обязано принимать все разумные меры по борьбе с обстоятельствами, которые могут создать прямую угрозу жизни.

К числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека относится и право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью, которое является производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленного в Конституции Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина", по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 Гражданского кодекса Российской Федерации). Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии со статьей 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Из содержания приведенных норм в их взаимосвязи следует, что действия (или бездействие) органов государственной власти или их должностных лиц, причинившие вред любому лицу, в том числе вред жизни и здоровью гражданина, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий органов государственной власти или их должностных лиц наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда.

При этом, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, государство, по смыслу статьи 53 Конституции Российской Федерации, несет обязанность возмещения вреда, связанного с осуществлением государственной деятельности в различных ее сферах, независимо от возложения ответственности на конкретные органы государственной власти или должностных лиц (Постановление от 1 декабря 1997 г. N 18-П; Определения от 4 июня 2009 г. N 1005-О-О, от 25 мая 2017 г. N 1117-О, от 16 января 2018 г. N 7-О).

Помимо общих оснований деликтной ответственности законодатель, реализуя требования статьи 53 Конституции Российской Федерации, закрепил в статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти и их должностных лиц.

Согласно статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Применение же положений статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации о возмещении вреда в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов предполагает наличие как общих условий деликтной (то есть внедоговорной) ответственности (наличие вреда, противоправность действие его причинителя, наличие причинной связи между вредом и противоправными действиями, вины причинителя), так и специальных условий такой ответственности, связанных с особенностью субъекта ответственности и характера его действий.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2).

Как разъяснено в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. N 6), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя вреда. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Согласно ст. 34 Федерального закона от 21.12.1994 N 69-ФЗ "О пожарной безопасности" граждане имеют право на возмещение ущерба, причиненного пожаром, в порядке, установленном действующим законодательством.

Собственники имущества несут ответственность за нарушение требований пожарной безопасности в соответствии с действующим законодательством (ст. 38 Федерального закона от 21.12.1994 N 69-ФЗ "О пожарной безопасности").

С учетом экспертного заключения ФГБУ "Судебно-экспертный центр Федеральной противопожарной службы по городу Москве", отвечающего принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, основания сомневаться в правильности которого отсутствуют, а также с учетом положений действующего законодательства, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, действующее законодательство устанавливает обязанность собственника по содержанию и поддержанию в надлежащем состоянии надлежащего ему имущества, в том числе, электрической проводки, положенной в квартире собственника.

Безусловных доказательств отсутствия своей вины ответчиком в нарушение положений ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено.

Разрешая спор, суд первой инстанции, установив на основании исследованных доказательств, что очаг пожара, в результате которого истцу причинен материальный ущерб, находился в квартире, принадлежащей на праве собственности ответчику, в то время как, доказательств обратного ответчиком представлено не было, пришел к правильному выводу о необходимости возложения на ответчика обязанности по возмещению вреда.

Доводы жалобы о том, что ответственность за пожар должна быть возложена на третье лицо Г., поскольку истцом допущено нарушений правил пожарной безопасности, были предметом оценки суда апелляционной инстанции.

То обстоятельство, что по факту пожара было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вопреки доводам жалобы, также не свидетельствует об отсутствии вины ответчика в причинении истцу материального ущерба и морального вреда, поскольку из текста указанного постановления следует, что было отказано возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 168 Уголовного кодекса Российской Федерации уничтожение или повреждение чужого имущества в крупном размере, совершенные путем неосторожного обращения с огнем или иными источниками повышенной опасности). Поскольку квалифицирующим знаком данного состава преступления является крупный размер причиненного ущерба, то есть стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей, с учетом того, что при спорном пожаре был причинен ущерб в меньшем размере, вынесенное постановление об отказе возбуждении уголовного дела не является основанием для освобождения ответчика от возмещения причиненного ущерба.

В части определения суммы ущерба, заключение содержит однозначный и мотивированный ответ на поставленный судом вопрос, основано на материалах дела и согласуется с иными доказательствами по делу, а потому обоснованно принято во внимание судами первой и апелляционной инстанции.

Разрешая требования истца о компенсации морального вреда и возмещении расходов на погребение ввиду наступления смерти его матери Ч.З.А., суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Из медицинской карты стационарного больного N из ГБУЗ СП им. Н.В. Склифосовского ДЗМ" на имя Ч.З.А., начатой ДД.ММ.ГГГГ и оконченной ДД.ММ.ГГГГ, следует, что Ч.З.А. при поступлении 05.10.2016 в отделение ожогового центра был поставлен диагноз "<данные изъяты>, травма получена в результате пожара ДД.ММ.ГГГГ, смерть Ч.З.А. наступила ДД.ММ.ГГГГ от комбинированного основного заболевания <данные изъяты>.

Согласно медицинскому свидетельству о смерти Ч.З.А. серия 45С N от ДД.ММ.ГГГГ, смерть Ч.З.А. наступила в стационаре ДД.ММ.ГГГГ от <данные изъяты>, полученной в результате несчастного случая (пожара) от ДД.ММ.ГГГГ.

Кроме того, по ходатайству истца на основании определения суда от 07.11.2018 по делу проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено СПб ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно выводам экспертов СПб ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N от ДД.ММ.ГГГГ, причиной смерти Ч.З.А. явились тяжелая ингаляционная травма, полученная при пожаре от 05.08.2016, в сочетании с <данные изъяты>.

Между ингаляционной травмой, полученной Ч.З.А. в результате пожара от 05.08.2016, и ее смертью имеется причинно-следственная связь, так как наступление ее смерти обусловлено сочетанием как тяжелой <данные изъяты> травмы, полученной при пожаре 05.08.2016, так и имевшейся у нее до травмы <данные изъяты>.

Выделить долю влияния травмы на развитие осложнений и наступление смерти Ч.З.А. не представляется возможным из-за отсутствия общепринятой методики расчета.

Безусловных доказательств того, что полученные травмы не находятся в причинно-следственной связи со смертью Ч.З.А. и каким образом не повлияли на ее смерть, в материалах дела не представлено. При этом, выводы эксперта П., изложенные им акте судебно-медицинского исследования трупа Ч.З.А., на которые ссылается податель жалобы, не являются таким доказательством, опровергающим выводы экспертного заключения СПб ГБУЗ "БСМЭ".

Поскольку между ингаляционной травмой, полученной Ч.З.А. в результате пожара от 05.08.2016, и ее смертью имеется причинно-следственная связь, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии правовых оснований для возложения на ответчика ответственности возместить истцу расходы на погребение Ч.З.А. и компенсировать причиненный смертью матери моральный вред.

Судебные инстанции, учитывая, что жизнь и здоровье относятся к наиболее значимых человеческих ценностей, а их защита является приоритетной, исходя из фактических обстоятельств дела, принципа разумности и справедливости, также учитывая, что истец - сын умершей, претерпевает нравственные страдания в связи со смертью близкого ему человека, что является тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим нравственные страдания, со смертью матери истец лишился заботы, поддержки, внимания близкого человека, взыскание с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 500 000 руб. является разумным и справедливым, обеспечивающим баланс прав и законных интересов сторон.

Согласно ст. 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти ходы. Пособие на погребение, полученное гражданами, понесшими эти ходы, в счет возмещения вреда не засчитывается.

Федеральный закон от 12.01.1996 N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле" определяет погребение как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям.

Разрешая заявленные требования о взыскании расходов на погребение, суд первой инстанции счел их обоснованными и подлежащими удовлетворению в размере 94 280 руб., которые не выходят за пределы разумного, доказательства несения данных расходов представлены суду.

Доводов относительно несогласия их размером жалоба не содержит.

Принимая во внимание установленные судами первой и апелляционной инстанций обстоятельства, доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, сводятся к иной оценке представленных сторонами в обоснование своей правовой позиции доказательств.

Однако применительно к положениям статей 3796, 3797 ГПК РФ судом кассационной инстанции не производится переоценка имеющихся в деле доказательств и установление обстоятельств, которые не были установлены судами первой и второй инстанции или были ими опровергнуты.

Таким образом, обжалуемые судебные постановления являются обоснованными.

В кассационной жалобе не приводится доводов, которые в силу ст. 3797 ГПК РФ являются основанием для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке.

На основании изложенного оснований для пересмотра обжалуемых судебных актов в кассационном порядке по доводам жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 3795, 3796, 3797, 390, 3891 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции,

решение Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 24 декабря 2018 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 18 июля 2019 года, оставить без изменения, кассационную жалобу С.Т. без удовлетворения.