Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва в составе:

председательствующего Канзая А.А.,

судей Ховалыга Ш.А., Ойдуп У.М.,

с участием прокурора Ооржак С.А.,

при секретаре С.

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Ойдуп У.М. гражданское дело по исковому заявлению Ш. к Главному Управлению Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий по Республике Тыва, Федеральному государственному бюджетному учреждению "Судебно-экспертное учреждение федеральной противопожарной службы "Испытательная лаборатория" по Республике Тыва" о признании увольнения незаконным, восстановлении на службе в должности начальника Федерального государственного бюджетного учреждения "Судебно-экспертное учреждение федеральной противопожарной службы "Испытательная лаборатория" по Республике Тыва" (далее - ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ), взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда по апелляционной жалобе истца на решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 17 мая 2021 года,

Ш. обратился в суд с вышеуказанным иском, ссылаясь на то, что согласно приказу от 11 января 2021 года N он уволен с федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы по п. 1 ч. 1 ст. 83 Федерального закона РФ от 23 мая 2016 года N 141-ФЗ "О службе в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Федеральный закон). По мнению истца, увольнение является незаконным. Приказом от 11 января 2021 года вносились изменения в приказ от 31 декабря 2020 года N. Приказом от 31 декабря 2020 года вносились изменения в приказ от 18 ноября 2020 года N. Согласно приказу от 18 ноября 2020 года N за истечением срока действия срочного контракта трудовые отношения с ним расторгнуты. Между тем в нарушение ст. 23 Федерального закона в его срочном контракте от 1 декабря 2017 года отсутствует основание к заключению срочного контракта. Он не был надлежащим образом уведомлен о предстоящем увольнении, в нарушение Порядка представления сотрудника федеральной противопожарной службы ГПС к увольнению со службы в федеральной противопожарной службе ГПС и Порядка оформления документов, связанных с прекращением или расторжением контракта и увольнением со службы сотрудников федеральной противопожарной службы ГПС. Поскольку он не достиг предельного возраста нахождения на службе, истец полагал, что с ним продлят трудовые отношения, так как 28 октября 2020 года он подал об этом рапорт. Ответ на рапорт не последовал. Между тем 13 ноября 2020 года издан приказ N, согласно которому он должен был произвести сдачу дел и должности в срок до 16 ноября 2020 года. Из смысла указанного приказа увольнение произведено 16 ноября 2020 года. То есть формально работодатель, не дожидаясь срока окончания срочного контракта, уволил его с должности. Приказом от 16 ноября 2020 года N ему предоставлен отпуск сроком на 8 дней с 17 ноября 2020 года по 24 ноября 2020 года. В период отпуска издается приказ от 18 ноября 2020 года о его увольнении. Работодатель умышленно уклонялся от дачи ответа на его рапорт о продлении срока службы. С 25 ноября 2020 года им открыт больничный лист о временной нетрудоспособности. Реализуя свое право на отпуск в соответствии со ст. 64 Федерального закона, 26 ноября 2020 года истец подал рапорт о предоставлении отпуска по личным обстоятельствам. Данный рапорт остался также не разрешенным и ему не предоставили положенный по закону отпуск. Из приказа от 11 января 2021 года N следует, что он уволен 1 января 2020 года, то есть в праздничный день, что является нарушением правил ст. 84.1 Трудового кодекса РФ. Первый рабочий день приходится 11 января 2021 года, поэтому увольнение должно было производиться 11 января 2021 года. Вместе с тем истец приступил к работе 11 января 2021 года. Приказ об увольнении и трудовую книжку ему вручили только 12 января 2021 года. Окончательный расчет не произвели. В этой связи истец полагает, что его права нарушены, и он незаконно уволен и подлежит восстановлению в должности. Ему полагается денежное содержание за время вынужденного прогула. Испытывал нравственные страдания, размер компенсации морального вреда оценивает в 100 000 руб.

Решением Кызылского городского суда Республики Тыва от 17 мая 2021 года иск оставлен без удовлетворения.

Истец с решением суда не согласился, подал апелляционную жалобу, в которой просил отменить решение, принять новое об удовлетворении его исковых требований. Полагает, что суд первой инстанции не принял во внимание нарушение ответчиком порядка увольнения. Так, истец уволен в первый рабочий день 11 января 2021 года, при этом в приказе днем увольнения указано 1 января 2021 года, то есть выходной день. Не соблюдены правила ст. 14 ТК РФ. Кроме того, истец ознакомлен с приказом только 12 января 2021 года, нарушены правила ст. 91 Федерального закона N 141-ФЗ. Уведомления о предстоящем увольнении, приказ об увольнении от 18 ноября 2020 года не были направлены истцу. Ссылка ответчика на неистребование истцом почтовой корреспонденции является неправомерной, поскольку истец был болен и не мог посетить почту, а суд не выяснил, почему приказы направлялись ему по почте. Утверждает, что он не уклонялся от получения приказа об увольнении, таких данных не установлено. О наличии приказа ему известно не было. Он не был уведомлен надлежащим образом о результатах рассмотрения его рапорта о продлении срочного контракта, о предоставлении отпуска.

Определением судебной коллегии от 30 сентября 2021 года произведен переход к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции ввиду непривлечения к участию в деле всех лиц, чьи права и интересы затрагиваются спорным вопросом. В частности, не привлечено в качестве соответчика ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ. Как установлено в ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции, ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ является самостоятельным юридическим лицом, имеющим свое обособленное имущество и свой фонд оплаты труда. Следовательно, требования истца в части возмещения денежного довольствия за период вынужденного прогула относятся не к ГУ МЧС России по РТ, а к ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ.

Истец и его представитель В. поддержали исковое заявление, просили его удовлетворить. Указывали, что ответчиком нарушен порядок увольнения, не предоставлен отпуск, не разрешен рапорт о предоставлении отпуска, не доведены до истца результаты рассмотрения его рапорта о продлении срока службы, с приказами об увольнении истец не ознакомлен, уволен в выходной день, не было оснований к заключению срочного контракта. 11 января 2021 года истец работал, выполнял трудовые функции. При своевременном уведомлении об отказе в продлении срока службы истец мог бы ходатайствовать перед МЧС России, так как подчинение относится к ним. При увольнении должно было быть согласование с МЧС России.

Представители ответчика ГУ МЧС России по РТ Б., О. возражали против доводов апелляционной жалобы, указывая, что истец уволен надлежащим образом по окончании срока действия контракта. Руководитель не нашел оснований для заключения нового срочного контракта, его решение было доведено до истца, он отказался от ознакомления, о чем составлен акт. Приказ об увольнении изменялся в части даты увольнения, так как истец представлял больничные листы, а увольнение работника в период нетрудоспособности запрещено. Истец уволен 1 января 2021 года, потому что листом временной нетрудоспособности определено прибыть на работу 1 января 2021 года, сам больничный лист истец представил только 11 января. Истец 11 января 2021 года не работал, представил больничный лист за 31 декабря 2020 года, ознакомиться с изданным приказом об увольнении отказался, о чем составлен акт. Считают, что нарушений порядка увольнения не допущено, в связи с чем в удовлетворении иска просили отказать.

Представитель ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ Е.А. поддержал позицию представителей ГУ МЧС России по РТ.

В заключении прокурор Ооржак С.А. полагала, что в удовлетворении иска необходимо отказать, так как истец уволен законно.

Изучив материалы дела, выслушав выступление истца, его представителя, возражения представителей ответчиков, заключение прокурора, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу ст. 58 Трудового кодекса РФ срочный трудовой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, а именно, в случаях, предусмотренных ч. 1 ст. 59 ТК РФ.

В случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 59 ТК РФ, срочный трудовой договор может заключаться по соглашению сторон трудового договора без учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения.

Согласно ч. 1 ст. 79 ТК РФ срочный трудовой договор прекращается с истечением срока его действия.

Отношения, связанные с поступлением на службу в федеральную противопожарную службу Государственной противопожарной службы, ее прохождением и прекращением, а также с определением правового положения сотрудника противопожарной службы, урегулированы Федеральным законом от 23 мая 2016 года N 141-ФЗ "О службе в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", вступившим в силу с 23 мая 2016 года, за исключением части 1 статьи 90 этого Закона, которая вступает в силу с 1 января 2022 года (далее - Федеральный закон).

В соответствии с частью 1 статьи 20 Федерального закона правоотношения на службе в федеральной противопожарной службе между Российской Федерацией и гражданином возникают и осуществляются на основании контракта о прохождении службы в федеральной противопожарной службе, который заключается в соответствии с этим Федеральным законом и вступает в силу со дня, определенного приказом руководителя федерального органа исполнительной власти в области пожарной безопасности или уполномоченного руководителя о назначении гражданина на должность либо о переводе сотрудника федеральной противопожарной службы на иную должность в федеральной противопожарной службе.

В силу части 1 статьи 21 Федерального закона контракт заключается между руководителем федерального органа исполнительной власти в области пожарной безопасности или уполномоченным руководителем и гражданином, поступающим на службу в федеральную противопожарную службу, или сотрудником федеральной противопожарной службы. Контрактом устанавливаются права и обязанности сторон.

Контракт может заключаться на неопределенный срок или на определенный срок (часть 2 статьи 22 Федерального закона).

В части 5 статьи 22 Федерального закона перечислены случаи заключения контракта с сотрудником федеральной противопожарной службы на определенный срок (далее - срочный контракт).

Как указано в части 6 статьи 22 Федерального закона, срочный контракт заключается в случаях, если правоотношения, связанные со службой в федеральной противопожарной службе, не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом замещаемой должности в федеральной противопожарной службе или условий прохождения службы, если иное не предусмотрено данным Федеральным законом.

Пунктом 8 части 5 статьи 22 Федерального закона определено, что с сотрудником федеральной противопожарной службы, назначаемым на должность руководителя (начальника) заключается срочный контракт - на период замещения должности в федеральной противопожарной службе;

с сотрудником федеральной противопожарной службы, изъявившим желание заключить новый срочный контракт по окончании срока действия предыдущего срочного контракта, - на период, определяемый по соглашению сторон, но не менее чем на один год.

Порядок представления сотрудников федеральной противопожарной службы к увольнению со службы в федеральной противопожарной службе и порядок оформления документов, связанных с прекращением или расторжением контракта и увольнением со службы, определяются руководителем федерального органа исполнительной власти в области пожарной безопасности (часть 2 статьи 91 Федерального закона).

6 октября 2017 года приказом МЧС России N 430 утверждены Порядок представления сотрудников федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы к увольнению со службы в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы (далее - Порядок представления сотрудников федеральной противопожарной службы к увольнению со службы) и Порядок оформления документов, связанных с прекращением или расторжением контракта и увольнением со службы сотрудников федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы (далее - Порядок оформления документов, связанных с прекращением или расторжением контракта и увольнением со службы сотрудников федеральной противопожарной службы).

Как установлено материалами дела, истец уволен с должности начальника лаборатории ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ по истечении срока действия срочного контракта, заключенного 1 декабря 2015 года сроком на 5 лет.

Указанный контракт перезаключался 27 ноября 2017 года в связи с вступлением в законную силу положений Федерального закона. При этом окончательный срок службы определен тот же - по 1 декабря 2020 года.

25 февраля 2020 года истец был уведомлен о предстоящем окончании срока действия контракта - 1 декабря 2020 года. С указанным уведомлением истец ознакомился лично 12 марта 2020 года (л.д. 71).

Приказом начальника ГУ МЧС России по РТ от 18 ноября 2020 года N Ш. уволен 1 декабря 2020 года по пункту 1 части 1 ст. 83 Федерального закона - по истечении срока действия контракта.

Указанные приказ об увольнении и уведомление об увольнении направлены истцу почтовой связью, вернулись не истребованными истцом.

В соответствии с листом временной нетрудоспособности истец находился на амбулаторном лечении с 25 ноября 2020 года по 9 декабря 2020 года.

Приказом от 10 декабря 2020 года N в приказ от 18 ноября 2020 года в части даты увольнения внесены изменения. Дата увольнения изменена на 10 декабря 2020 года.

Затем истец вновь представил лист временной нетрудоспособности, в связи с чем дата увольнения истца приказом от 31 декабря 2020 года N изменена на 31 декабря 2020 года.

Так как истец 11 января 2021 года представил лист временной нетрудоспособности от 31 декабря 2020 года, то приказом от 11 января 2021 года N 1-НС внесены изменения в приказ об увольнении истца в части даты увольнения на 1 января 2021 года.

С указанным приказом истец ознакомлен 12 января 2021 года.

Проверив доводы истца, судебная коллегия приходит к выводу, что нарушений при заключении с истцом срочного контракта, увольнения со службы в связи с истечением срока служебного контракта ответчиком не допущено.

Как установлено материалами дела, истец занимал должность начальника ФГБУ "Судебно-экспертное учреждение федеральной противопожарной службы "Испытательная лаборатория" по Республике Тыва", в специальном звании подполковника внутренней службы.

Данная должность относится согласно Федеральному закону, приказу МЧС России от 10 мая 2017 года N 209 "Об утверждении полномочий должностных лиц в системе Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий по назначению на должности, переводу по службе и прекращению службы сотрудниками федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы", п. 1.2 Должностного регламента начальника лаборатории ФГБУ "Судебно-экспертное учреждение федеральной противопожарной службы "Испытательная лаборатория" по Республике Тыва", утв. 15 октября 2018 года, к должности старшего начальствующего состава.

Следовательно, с истцом обоснованно заключались срочные контракты на 5 лет, так как он замещал должность в федеральной противопожарной службе, относящуюся к начальствующему составу и был начальником лаборатории ФГБУ "Судебно-экспертное учреждение федеральной противопожарной службы "Испытательная лаборатория" по Республике Тыва". Поэтому доводы истца о неправомерности заключения с ним срочного контракта несостоятельные.

С истцом, как с руководителем (начальником), не мог быть заключен служебный контракт на неопределенный срок, так как указанным выше Федеральным законом четко определено, что с руководителями (начальниками) заключаются срочные контракты.

Данных о том, что за весь период действия срочного контракта истец оспаривал его срочный характер и просил заключить с ним трудовые отношения на неопределенный срок, в материалы дела не представлено.

Заключая очередной служебный контракт от 1 декабря 2015 года, Ш. заявлением выразил желание продолжить службу на срок 5 лет, в этой связи основанием заключения срочного контракта указано п. 6 ч. 5 ст. 22 Федерального закона, то есть с сотрудником федеральной противопожарной службы, изъявившим желание заключить новый срочный контракт по окончании срока действия предыдущего срочного контракта, - на период, определяемый по соглашению сторон, но не менее чем на один год.

В соответствии с частями 1, 3 статьи 88 Федерального закона N 141-ФЗ срочный контракт прекращается по истечении срока его действия, о чем сотрудник федеральной противопожарной службы должен быть предупрежден в письменной форме не позднее чем за семь рабочих дней до дня истечения указанного срока.

По окончании срока действия предыдущего срочного контракта с сотрудником федеральной противопожарной службы может быть заключен новый срочный контракт.

Доводы истца о том, что он не был уведомлен о предстоящем увольнении, также не подтверждаются материалами дела. Так, на л.д. 71 имеется уведомление о том, что Ш. 12 марта 2020 года уведомлен об окончании срока действия срочного контракта 1 декабря 2020 года.

Из содержания данного уведомления четко следует, что истца уведомили о предстоящем увольнении в связи с окончанием срока срочного контракта. Поэтому доводы истца о том, что ответчик должен был дополнительно уведомить его о предстоящем увольнении, являются неверными и не основанными на правильном применении норм материального права.

Более того, рапорт, поданный истцом 27 октября 2020 года, с просьбой заключить с ним новый срочный контракт до достижения предельного возраста по службе указывает на то, что истец знал о предстоящем окончании срока службы.

Следовательно, требования об уведомлении работника об окончании срока срочного контракта и предстоящем увольнении ответчик выполнил.

Недоведение до истца результатов рассмотрения его рапорта о продлении срока службы не относится к порядку увольнения сотрудника в связи с окончанием срока действия контракта, как то ошибочно понимает истец, а касается последующих решений руководителя о наличии или отсутствии оснований для перезаключения срочного контракта на новый срок.

Истечение срока действия контракта на конкретную дату является обстоятельством, которое не может быть изменено истцом или ответчиком. Поэтому прекращение трудовых отношений по истечению срока действия контракта является обстоятельством, не зависящим от воли сторон, и не является увольнением по инициативе работодателя.

Расторжение трудового договора производится при наступлении определенного события - истечения установленного срока действия трудового договора. Это обстоятельство не связано с инициативой работодателя и наступает независимо от его воли.

Условия Федерального закона о срочности контракта, обусловленное, в данном случае, спецификой публично-правовой природы службы в должности руководителя, не нарушает принцип равенства трудовых прав сотрудника.

В пункте 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, решая вопрос об обоснованности заключения с работником срочного трудового договора, следует учитывать, что такой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, в частности в случаях, предусмотренных частью 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации, а также в других случаях, установленных Кодексом или иными федеральными законами (часть 2 статьи 58, часть 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации). В соответствии с частью 2 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации, срочный трудовой договор может заключаться без учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения. При этом необходимо иметь в виду, что такой договор может быть признан правомерным, если имелось соглашение сторон (часть 2 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации), то есть если он заключен на основе добровольного согласия работника и работодателя. Если судом при разрешении спора о правомерности заключения срочного трудового договора будет установлено, что он заключен работником вынужденно, суд применяет правила договора, заключенного на неопределенный срок.

Таким образом, установлено, что с истцом не мог быть заключен служебный контракт на неопределенный срок, так как он замещал должность в федеральной противопожарной службе, относящуюся к начальствующему составу и был начальником (руководителем) лаборатории ФГБУ "Судебно-экспертное учреждение федеральной противопожарной службы "Испытательная лаборатория" по Республике Тыва".

Принятие последующих решений о непродлении с истцом служебных отношений не связано с окончанием срока действия контракта в указанный в нем день.

В связи с чем доводы истца о том, что он не знал о результатах рассмотрения его рапорта о продлении с ним срочного контракта, что нарушило его трудовые права при увольнении, являются несостоятельными.

Таким образом, истец выражает несогласие с принятым руководителем ГУ МЧС России по РТ решением о незаключении с ним нового контракта, что не является основанием для признания увольнения по окончании срока контракта незаконным.

Утверждения истца о том, что ответчик нарушил порядок увольнения, не вручив ему копии приказа об увольнении от 18 ноября 2020 года N, также не нашли своего подтверждения установленными по делу доказательствами. Так, из акта от 18 ноября 2020 года, составленного в 18 час. 00 мин., следует, что начальником отдела кадров, воспитательной работы и профессионального обучения Главного управления МЧС России по Республике Тыва ** в кабинете 208 Управления 18 ноября 2020 года осуществлен телефонный звонок истцу на номер телефона ** и было предложено явиться для ознакомления с приказом об увольнении. Ш. сообщено, что явится после консультации с юристом, между тем до конца рабочего времени он не явился. В связи с этим ответчиком указанный приказ направлен истцу по почте, который вернулся в адрес отправителя не истребованным.

Направление истцу по почте приказа об увольнении от 18 ноября 2020 года не противоречит правилам ст. 91 Федерального закона.

По смыслу ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах лицо само определяет объем своих прав и обязанностей в гражданском процессе и реализует их по своему усмотрению. Распоряжение своими правами по усмотрению лица является одним из основополагающих принципов судопроизводства.

Неполучение почтовой корреспонденции является волеизъявлением гражданина, свидетельствующим об отказе от реализации своего права на получение почтовых уведомлений, что не противоречит положениям ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 7, 8, 10 Всеобщей декларации прав человека.

При таком положении истец, самостоятельно избравший такое поведение как неполучение почтовой корреспонденции от ответчика, не может заявлять о злоупотреблении правом со стороны ответчика. Довод, что он не мог по состоянию здоровья получить почтовую корреспонденцию, никакими допустимыми доказательствами не подтвержден. Наличие листов временной нетрудоспособности не указывает на невозможность им получения почтовой корреспонденции.

Довод истца о том, что он болел Ковид-19 и потому не мог посетить почту и получить почтовую корреспонденцию, не указывает на то, что ответчиком допущено нарушение правил по уведомлению истца.

Из акта об отказе в ознакомлении от 11 ноября 2021 года (судебная коллегия полагает, что допущена техническая описка в указании 2021 года вместо 2020 года) следует, что истец оказался от подписи в листе беседы о принятом решении "Об отказе в заключении контракта в ФПС ГПС". Акт составлен подполковником внутренней службы начальником отдела кадров, воспитательной работы и профессионального обучения Главного управления МЧС России по Республике Тыва ** в присутствии начальника управления надзорной деятельности и профилактической работы ГУ МЧС России по РТ полковника внутренней службы **, начальника юридического отдела **, начальника отделения по подбору и расстановки кадров **

Допрошенная в качестве свидетеля ** подтвердила, что истцу лично было доведено решение руководства о непродлении контракта, при этом истец отказался от беседы и отказался от подписи в листе беседы.

Тем самым истец отказался от ознакомления с решением, принятым руководством по его рапорту о продлении срока службы.

Иных доказательств стороной истца в порядке ст. 56 ГПК РФ суду не представлено.

Утверждения истца о том, что беседа не проводилась и акт составлен для суда позже, никакими доказательствами не подтверждены.

Поэтому судебная коллегия приходит к выводу, что истец, уходя в отпуск 17 ноября 2020 году, знал о том, что 1 декабря 2020 года у него истечет срок действия срочного контракта, и его рапорт о продлении контракта не удовлетворен.

Представители ответчика указали, что с истцом трудовые отношения начальником ГУ МЧС России по РТ не продлены по причине ненадлежащего исполнения им служебных обязанностей. **, имеющим неснятое дисциплинарное наказание от 20 октября 2020 года, в силу чего заместитель начальника ГУ МЧС России по РТ ** ходатайствовал о непродлении с ним контракта.

В материалы дела представлен приказ N от 20 октября 2020 года о привлечении истца к дисциплинарной ответственности.

Федеральным законом не предусмотрена обязанность работодателя по продлению срочного контракта. При наличии отрицательных служебных характеристик сотрудника ответчик имел право принять решение о непродлении трудовых отношений с ним.

Истец указал, что 11 января 2021 года прибыл на работу, работал, но ему не вручили приказ об увольнении в этот день. С приказом об увольнении его ознакомили 12 января 2021 года.

Допрошенные свидетели ** показали, что 11 января 2021 года истец прибыл в административное здание лаборатории, расположенное по адресу: <...>, о чем сразу было сообщено в ГУ МЧС России по РТ. Истцу было сообщено, что ему надо явиться в ГУ МЧС России по РТ. После чего истец прибыл в ГУ МЧС России по РТ, расположенное по адресу: <...>, и представил листок временной нетрудоспособности за 31 декабря 2020 года. Тогда ему было сообщено, что будет вручен приказ об увольнении. Он, сославшись на то, что ему нужна консультация с юристом, убыл, не ознакомившись с приказом об увольнении с измененной датой увольнения. После этого истец в лаборатории по адресу: <...>, не появлялся, так как до охраны объекта было доведено, что Ш. не имеет права прохода на территорию лаборатории в связи с его увольнением. Соответственно 11 января 2021 года истец не работал и отказался от получения приказа об увольнении после предоставления листка временной нетрудоспособности.

Доказательств того, что истец выполнял работу по своей должности 11 января 2021 года, суду не представлено. Прибытие на рабочее место и нахождение там какое-то время не является выполнением трудовой функции.

Таким образом, вопреки доводам истца в период с 30 ноября 2020 года по 11 января 2021 года включительно он трудовую деятельность не осуществлял, соответственно служебные отношения бессрочный характер не приобрели.

Истец указывал в иске, что одним из нарушений ответчиком порядка увольнения является нерассмотрение его рапорта от 26 ноября 2020 года о предоставлении ему дополнительного отпуска по личным обстоятельствам.

Согласно ст. 64 Федерального закона сотруднику федеральной противопожарной службы при стаже службы в федеральной противопожарной службе в календарном исчислении двадцать лет и более в любой год из последних трех лет до достижения им предельного возраста пребывания на службе в федеральной противопожарной службе либо в год увольнения со службы в связи с состоянием здоровья или в связи с сокращением должности в федеральной противопожарной службе предоставляется по его желанию отпуск по личным обстоятельствам продолжительностью тридцать календарных дней с сохранением денежного довольствия. Указанный отпуск предоставляется также сотруднику, проходящему в соответствии с настоящим Федеральным законом службу в федеральной противопожарной службе после достижения им предельного возраста пребывания на службе и не использовавшему этот отпуск ранее. Указанный отпуск предоставляется один раз за период прохождения службы в федеральной противопожарной службе.

Ответчик не отрицал поступления на рассмотрение такого рапорта от истца. Ответ на данный рапорт дан после увольнения истца, о невозможности его рассмотрения в связи с тем, что истец уже уволен.

Истец в указанном рапорте просил предоставить ему отпуск с 30 ноября 2020 года.

В указанный день истец был временно нетрудоспособен. Поэтому предоставить ему отпуск с запрошенной даты ответчик не мог.

11 января 2021 года истец, прибыв в ГУ МЧС России по РТ, не просил о предоставлении ему данного отпуска с другой даты. Таких заявлений суду истцом не представлено.

Судебная коллегия приходит к выводу, что рапорт истца о предоставлении ему дополнительного отпуска в порядке ст. 64 Федерального закона остался не разрешенным ответчиком в период его службы, так как он был временно нетрудоспособен, что исключало возможность предоставления ему запрошенного отпуска. Тем самым истец не реализовал гарантированное право на получение дополнительного отпуска.

Между тем непредоставление ответчиком истцу дополнительного отпуска не является основанием для признания увольнения истца незаконным. Реализация работником прав на отпуск не связана с основанием увольнения.

Учитывая, что истец не заявлял исковые требования об обязании ответчика предоставить ему дополнительный отпуск по ст. 64 Федерального закона по его рапорту от 26 ноября 2020 года и оплате, то эти доводы истца отклоняются.

Истец не лишен права обращения с самостоятельными требованиями касательно непредоставления ему отпуска и его оплате.

Доводы истца о том, что ранее даты его увольнения МЧС России приняли решение о передаче ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ в подчинение МЧС России, тем самым его увольнение должно было быть согласовано с МЧС России, проверены судебной коллегии и по ним установлено следующее.

Приказом МЧС России от 3 августа 2011 года N 413 утверждены Уставы судебно-экспертных учреждений, в том числе и ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ.

Согласно указанному Уставу учредителем учреждения является Российская Федерация, полномочия собственника имущества осуществляет МЧС России, находится в ведении МЧС России, является юридическим лицом. Непосредственное руководство осуществляется ГУ МЧС России по РТ (п. 4.2). Назначение начальника учреждения производится в установленном законодательством порядке (п. 4.3).

Должностным регламентом начальника ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ, утвержденным ГУ МЧС России по РТ 15 октября 2018 года, установлено, что начальник лаборатории назначается и освобождается от должности приказом начальника ГУ МЧС России по РТ (п. 1.3).

Приказом МЧС России от 28 декабря 2018 года N 650 "О дополнительных мерах по совершенствованию руководства некоторыми учреждениями, находящимися в ведении МЧС России" общее руководство и координация деятельности судебно-экспертных учреждений федеральной противопожарной службы ГПС возложено на Департамент надзорной деятельности и профилактической работы.

Директор Департамента надзорной деятельности и профилактической работы МЧС России Е.Р. в письме от 27 июня 2020 года N ИТ-19-88 указал, что Главное управление МЧС России по субъекту РФ до внесения соответствующих изменений в Устав учреждения в отношении руководителя ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ является работодателем.

В указанный Устав ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ внесены изменения уже после увольнения истца 17 апреля 2021 года приказом МЧС России N 252.

Тем самым до момента внесения изменения в Устав ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по РТ порядок приема и увольнения начальника учреждения сохранялся прежний.

С учетом положений ст. 75 Трудового кодекса РФ в сложившиеся трудовые отношения между истцом и ГУ МЧС России по Республике Тыва на основании срочного контракта от 1 декабря 2015 года (с внесенными в него изменениями от 1 декабря 2017 года) не должны были вноситься какие-либо изменения, с целью обеспечения гарантий работника. Поэтому позиция истца в части утверждения о нарушении порядка его увольнения являются ошибочными.

Частью 11 статьи 91 Федерального закона от 23 мая 2016 года N 141-ФЗ установлено, что увольнение со службы в федеральной противопожарной службе сотрудника федеральной противопожарной службы в период его временной нетрудоспособности, пребывания в отпуске или командировке не допускается.

Таким образом, увольнение сотрудника федеральной противопожарной службы по пункту 2 части 1 статьи 83 Федерального закона от 23 мая 2016 г. N 141-ФЗ не может быть произведено в период временной нетрудоспособности.

При этом дата увольнения сотрудника устанавливается приказом уполномоченного руководителя с учетом положений части 11 статьи 91 Федерального закона N 141-ФЗ, предусматривающей, что увольнение со службы в федеральной противопожарной службе сотрудника федеральной противопожарной службы в период его временной нетрудоспособности, пребывания в отпуске или командировке не допускается. Исключений о том, что данное положение применяется только при увольнении по инициативе работодателя, не установлено.

Как следует из материалов дела, в приказ от 18 ноября 2020 года N об увольнении истца 30 ноября 2020 года вносились изменения в части даты увольнения, так как истец был временно нетрудоспособен до 31 декабря 2020 года включительно и должен был приступить к работе 1 января 2021 года.

Внесение изменений в приказ об увольнении истца в части даты увольнения, с учетом вышеуказанных правил определенных Федеральным законом о запрете прекращения трудовых отношений в период временной нетрудоспособности, является правомерным и не нарушает права истца. Напротив, изменение даты увольнение направлено на соблюдение всех трудовых прав сотрудника, в том числе на получение денежного довольствия за период временной нетрудоспособности, увеличения периода выслуги лет.

Между тем ответчик, уволив истца в выходной день 1 января 2021 года, допустил нарушение норм трудового законодательства.

Согласно статье 14 Трудового кодекса РФ, если последний день срока приходится на нерабочий день, то днем окончания срока считается ближайший следующий за ним рабочий день.

Согласно ч. 3 ст. 84.1 ТК РФ днем прекращения трудового договора во всех случаях является последний день работы работника, за исключением случаев, когда работник фактически не работал, но за ним, в соответствии с ТК РФ или иным федеральным законом, сохранялось место работы (должность).

1 января 2021 года относится к нерабочим праздничным дням. Работа в выходные и нерабочие праздничные дни запрещается, за исключением случаев, предусмотренных законодательством (ст. ст. 112, 113 ТК РФ).

Приказ о привлечении истца к работе 1 января 2021 года в выходной день отсутствует. Из табеля учета рабочего времени, представленного ответчиком, следует, что 1 января 2021 года был выходной день.

31 декабря 2020 года истец согласно листку освобождения от выполнения служебных обязанностей по временной нетрудоспособности N был временно нетрудоспособен и должен был приступить к службе 1 января 2021 года. Однако 1 января 2021 года был выходным днем.

В связи с чем приказ от 11 января 2021 года N в части увольнения истца 1 января 2021 года не является законным.

Таким образом, если последний рабочий день приходился на 1 января 2021 года, то прекращение трудового договора, выдача трудовой книжки или сведений о трудовой деятельности, окончательный расчет должны были осуществляться в первый рабочий день, то есть 11 января 2021 года.

Стороны не отрицали, что истец 1 января 2021 года не работал. Приказ издан 11 января 2021 года и соответственно днем увольнения истца является 11 января 2021 год - первый рабочий день после выходных дней.

В связи с этим приказ от 11 января 2021 года N подлежит признанию незаконным в части даты увольнения.

По заявлению работника, увольнение которого признано незаконным, суд может ограничиться вынесением решения о взыскании в его пользу среднего заработка за время вынужденного прогула и об изменении формулировки основания увольнения на увольнение по собственному желанию.

Учитывая, что увольнение истца по основанию истечения срока действия служебного контракта признано законным, то оснований для восстановления его в прежней должности только в связи с ошибкой, допущенной ответчиком при определении даты увольнения, судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь п. 60 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" и ч. ч. 3 и 4 ст. 394 ТК РФ, судебная коллегия приходит к выводу, что приказ от 11 января 2021 года N подлежит изменению в части даты увольнения истца с 1 января 2021 года на 11 января 2021 года.

Поскольку при увольнении истца ответчиком были допущены нарушения, судебная коллегия полагает возможным взыскать средний заработок за время вынужденного прогула с 1 января 2021 года по 11 января 2021 года в размере 37 278,13 руб. Средний заработок исчислен из данных, отраженных ответчиком в справке л.д. 94 - **= 37 278,13 рублей за время вынужденного прогула.

В соответствии со ст. 237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового спора. В случаях возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размера его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

Поскольку судебной коллегией установлен факт принятия незаконного приказа об увольнении истца в части даты увольнения, то требования Ш. о взыскании компенсации морального вреда подлежат частичному удовлетворению.

Исходя из соразмерности причиненного неправомерными действиями работодателя ущерба работнику, с учетом степени вины работодателя, характера и степени причиненных истцу нравственных страданий, конкретных обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, а также с учетом требований разумности и справедливости судебная коллегия полагает возможным взыскать с ответчика ГУ МЧС России по Республике Тыва, допустившего неправильное указание даты увольнения, в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 2000 руб.

Таким образом, исковые требования Ш. в части признания увольнения незаконным, восстановления в должности подлежат отклонению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 330 ГПК РФ, судебная коллегия

Решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 17 мая 2021 года отменить, принять по делу новое решение следующего содержания:

"Исковое заявление Ш. удовлетворить частично.

Признать приказ Главного Управления МЧС России по Республике Тыва от 11 января 2021 года N незаконным в части даты увольнения Ш. Изменить в приказе от 11 января 2021 года N дату увольнения Ш. с 1 января 2021 года на 11 января 2021 года.

Взыскать с Федерального государственного бюджетного учреждения "Судебно-экспертное учреждение федеральной противопожарной службы "Испытательная лаборатория" по Республике Тыва" в пользу Ш. денежное довольствие за время вынужденного прогула в размере 37 278,13 рублей.

Взыскать с Главного Управления Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий по Республике Тыва в пользу Ш. компенсацию морального вреда в размере 2000 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать."

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 15 ноября 2021 года, может быть обжаловано в кассационном порядке в течение трех месяцев путем подачи кассационной жалобы в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции (г. Кемерово) через Кызылский городской суд Республики Тыва.