Судебная коллегия по уголовным делам Иркутского областного суда в составе председательствующего Штыренко О.В.,

судей Пастуховой Л.П., Жданова В.С.,

при секретаре Л.,

с участием прокурора Стреляева А.И.,

осужденной З.Ю.,

защитников, адвокатов Кустова И.А., Анисимова Л.А., Козлова Е.В.,

представителя потерпевшего П.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвокатов Кустова И.А., Анисимова В.В. в защиту интересов осужденной Х.Л.А., по апелляционной жалобе и дополнениям к ней адвоката Козлова Е.В. в защиту интересов осужденной З.Ю., по апелляционному представлению государственного обвинителя Мещерякова С.В. на приговор Свердловского районного суда г. Иркутска от 19 апреля 2019 года, которым

З.Ю., родившаяся Дата изъята в <адрес изъят>, гражданка Российской Федерации, с высшим образованием, замужняя, имеющая двоих несовершеннолетних детей, работающая ведущим экономистом в (данные изъяты), зарегистрированная по адресу: <адрес изъят>, проживающая по адресу: <адрес изъят>, не судимая,

осуждена по ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы сроком 2 года со штрафом в размере ста тысяч рублей.

На основании ст. 73 УК РФ, назначенное З.Ю. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с установлением испытательного срока в два года.

Меру пресечения - подписку о невыезде и надлежащем поведении в отношении З.Ю. постановлено отменить по вступлению приговора в законную силу.

По предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренному ч. 1 ст. 292 УК РФ, З.Ю. признана невиновной и оправдана на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

Х.Л.А., родившаяся Дата изъята в <адрес изъят>, гражданка Российской Федерации, со средним специальным образованием, замужняя, имеющая несовершеннолетнего ребенка, работающая в (данные изъяты), зарегистрированная и проживающая по адресу: <адрес изъят>, не судимая,

осуждена по ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы сроком 2 года со штрафом в размере восьмидесяти тысяч рублей.

На основании ст. 73 УК РФ, назначенное Х.Л.А. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с установлением испытательного срока в два года.

Меру процессуального принуждения - обязательство о явке в отношении Х.Л.А. постановлено отменить по вступлению приговора в законную силу.

На основании ч. 5 ст. 73 УК РФ на осужденных З.Ю. и Х.Л.А. возложена обязанность - не менять постоянного места жительства без уведомления уголовно-исполнительной инспекции.

Испытательный срок в отношении осужденных постановлено исчислять с момента вступления приговора в законную силу. В испытательный срок зачтено время, прошедшее со дня провозглашения приговора.

Назначенное осужденным З.Ю. и Х.Л.А. наказание в виде штрафа постановлено исполнять самостоятельно.

Гражданский иск Иркутской таможни удовлетворен. С З.Ю. и Х.Л.А. солидарно, в счет возмещения имущественного вреда, причиненного преступлением, взыскано 1 540 016 рублей 10 копеек.

Разрешен вопрос об имуществе, на которое наложен арест.

Заслушав доклад судьи Штыренко О.В., выслушав мнения сторон, проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия

По приговору суда З.Ю. признана виновной и осуждена за соучастие в мошенничестве, то есть в приобретении права на чужое имущество путем обмана, совершенного в особо крупном размере, в форме пособничества, то есть содействия совершению преступления советами, предоставлением информации, а также устранением препятствий. Х.Л.А. признана виновной и осуждена за мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана, совершенное в особо крупном размере.

Преступления совершены в <адрес изъят> при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

Этим же приговором З.Ю. оправдана по предъявленному обвинению по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 292 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления.

В апелляционной жалобе адвокат Анисимов В.В. в защиту интересов осужденной Х.Л.А. просит приговор отменить, в том числе и в части удовлетворения исковых требований Иркутской таможни, Х.Л.А. оправдать в связи с отсутствием события преступления, снять арест с ее имущества.

В обоснование жалобы указывает о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Полагает, что вина Х.Л.А. не нашла своего подтверждения в ходе судебного следствия.

Ссылаясь на положения ст. 90 УПК РФ, указывает, что решением Свердловского районного суда г. Иркутска от 8 ноября 2017 года в удовлетворении исковых требований Иркутской таможни к Хромуляк отказано. Встречные исковые требования ФИО7, Х.Л.А. о признании недействительным решения ЖБК Иркутской таможни от 3 мая 2017 года в части признания недействительным п. 3 решения ЖБК от 30 ноября 2015 года о выделении и предоставлении ФИО7, состоявшему на учете в улучшении жилищных условий вместе с членами его семьи Х.Л.А. и ФИО8, удовлетворены. В связи с чем суд признал законными права семьи Хромуляк на квартиру по адресу: <адрес изъят>, выделенную Иркутской таможней.

Несмотря на то что по данному спору имеется вступившее в законную силу решение суда, суд принял к рассмотрению иск от представителя Иркутской таможни повторно, возражения стороны защиты удовлетворены не были. При этом в ходе судебного следствия иск Иркутской таможни не рассматривался, судом не были истребованы бухгалтерские, иные учетные документы в подтверждение суммы иска.

Представитель потерпевшего П. в судебном заседании на вопросы защитника Козлова Е.В. пояснила, что приказ начальника Иркутской таможни ФИО9 о выделении жилплощади семье Хромуляк, договор социального найма с семьей Хромуляк, договор о приватизации не отменены и не признаны недействительными.

Судом нарушены положения ст. 281 УПК РФ при оглашении показаний свидетеля ФИО47, данных им на предварительном следствии и при рассмотрении уголовного дела другим судьей. Полагает, что оснований, предусмотренных ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ не имелось. ФИО47 по вызову в судебное заседание не явился, документов, оправдывающих неявку в суд, не представлено. При рассмотрении дела установлены новые обстоятельства - показания представителя потерпевшей П. о неотмененных приказах ФИО47, заявленный гражданский иск.

Полагает, что гражданский иск подлежал рассмотрению в судебном заседании, поскольку из показаний членов ЖБК семья Хромуляк не утратила право на получение жилья в связи с отчуждением квартиры по адресу: <адрес изъят>, и должна была претендовать на получение жилья меньшей площади. В связи с чем, сумма иска должна быть значительно меньше требуемой, что не учтено судом.

Не соглашаясь с выводами суда, указывает, что основным мотивом при вынесении приговора должен быть принцип преюдиции. Обстоятельства, установленные решением Свердловского районного суда г. Иркутска от 8 ноября 2017 года, исключают само событие преступления, а любые сомнения, в силу ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.

В апелляционной жалобе адвокат Кустов И.А. в защиту интересов осужденной Х.Л.А. просит приговор отменить, постановить в отношении последней оправдательный приговор в связи с непричастностью к предъявленному обвинению.

В обоснование указывает о незаконности, необоснованности приговора в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона.

Ходатайства стороны защиты о признании доказательств обвинения недопустимыми разрешены судом в совещательной комнате при постановлении приговора, фактически суд подменил сторону обвинения, на которой лежит бремя опровержения доводов защиты, чем проявил явную заинтересованность в исходе дела.

Признав несостоятельность предъявленного Х.Л.А. обвинения, суд в приговоре его фактически изменил, дополнил формулировки приговора иными действиями, исказив объективную сторону деяния. Доводы подсудимых о невиновности немотивированно отвергнуты общими фразами.

Фактически суд истолковал все сомнения против Х.Л.А., грубо нарушив требования ст. 14 УПК РФ.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Козлов Е.В. в защиту интересов осужденной З.Ю. просит приговор отменить как незаконный, уголовное дело прекратить за отсутствием события преступления.

В обоснование, ссылаясь на положения п. 8 ст. 246, ст. 252 УПК РФ, п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2012 года N 26 "О применении норм Уголовно-процессуального кодекса РФ, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции", указывает, что суд вышел за пределы судебного разбирательства и постановил обвинительный приговор, что является препятствием для рассмотрения дела судом апелляционной инстанции.

Судом удовлетворен гражданский иск в объеме стоимости квартиры, однако доказательств нанесенного ущерба потерпевшая сторона не представила. Представитель потерпевшего П. подтвердила, что данная квартира снята с баланса Иркутской таможни приказом начальника от 25.05.2016 года, который не отменен, не предоставлено сведений о наличии у Иркутской таможни убытков за 2016 год. Сторона защиты ходатайствовала о допросе по данному факту свидетеля ФИО47, однако судом в нарушение ч. 2 ст. 281 УПК РФ оглашены показания свидетеля, данные в суде по делу Номер изъят. При этом судом в приговоре без изменения обвинения прокурором изменена квалификация действий подсудимых, удовлетворен гражданский иск, в предыдущих стадиях производства по делу у подсудимых не было возможности оспорить эти доказательства до получения приговора.

В нарушение положений ст. 90 УПК РФ судом указано, что решение Свердловского районного суда от 8 ноября 2017 года по иску Иркутской таможни к Хромуляк о признании сделок недействительными и применении последствий недействительности сделок в виде взыскания стоимости спорной квартиры, не является преюдициальным.

Ссылаясь на п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", указывает, что квалификация действий Залесской, вмененная стороной обвинения и судом по ч. 4 ст. 159 УК РФ, неверная. В соответствии с п. 4 Примечаний к ст. 158 УК РФ должна быть ч. 3 ст. 159 УК РФ, поскольку общая стоимость доли (1/3 у Хромуляк) составляет 513 338 рублей 7 коп.

Судом указано о нарушении подсудимыми ч. 8, 9 ст. 57 ЖК РФ, при этом данная норма касается лица, состоящего на учете в качестве нуждающегося в жилых помещениях при заключении договора социального найма жилых помещений, к которым Хромуляк не относится. Данная норма применима к ее супругу - ФИО7. Осужденная Х.Л.А. стороной договора социального найма жилых помещений не являлась, ее сделки с недвижимостью на заключение договора социального найма между ФИО7 и Иркутской таможней повлиять не могли.

Считает ошибочным вывод суда о том, что Хромуляк должна была сообщить ФИО47 о препятствиях к заключению договора о передаче квартиры в собственность, так как такой обязанности законом не предусмотрено, а положения ч. 8 ст. 57 ЖК РФ распространяются только на ФИО7.

Препятствием в передаче квартиры в собственность могло явиться участие в приватизации всех членов семьи Хромуляк, включая несовершеннолетнего ФИО8, но данная норма применима на усмотрение сторон договора, что регламентировано в п. 1 ч. 1 ст. 8 ГК РФ.

Ссылаясь на положения ч. 6 ст. 8.1 ГК РФ, указывает, что Иркутская таможня знала или должна была знать о фактах участия в приватизации всех троих членов семьи Хромуляка. Об этом неоднократно ФИО46 извещал потерпевшего документально. Первую квартиру по адресу: <адрес изъят> (т. Номер изъят л.д. Номер изъят владелец Таможня) все члены семьи Хромуляка приватизировали 27 апреля 2004 года с письменного разрешения потерпевшего. По этому поводу спор между Иркутской таможней и Хромуляк был разрешен в Свердловском районном суде в пользу осужденной. Данное решение, приобщенное к материалам уголовного дела, не было исследовано судом, при этом были подробно допрошены Х.Л.А. и ее супруг по факту участия всех членов семьи в приватизации квартиры по указанному выше адресу.

Полагает, что приговор постановлен на противоречивых доказательствах, имеющих признаки фальсификации, и повлиявших на выводы суда, который принял одни из этих доказательств и отверг другие. Так, к материалам уголовного дела был приобщен один носитель с материалами ОРД ОТП (оптический диск CD-R (для однократной записи), а на фоноскопические экспертизы представлен другой носитель (оптический диск CD-RW для многократной записи) с неизвестной информацией. После прослушивания записи с неизвестного носителя стороной защиты заявлено ходатайство о вызове специалиста ФИО54 для выяснения различий между носителями цифровой информации, в удовлетворении которого судом немотивированно отказано. Фонограммы ПТП на оптическом диске CD-RW признаны допустимым доказательством. Свидетель ФИО36 в судебном заседании не смог пояснить, где находится вещественное доказательство - оптический диск CD-R. Судом отказано стороне защиты в исследовании данного диска. В связи с чем, был заявлен отвод судье Лысенко Д.В., который судом рассмотрен не был. Судья неоднократно требовал представить заявление об отводе в письменном виде, что является незаконным.

В судебном заседании исследованы два протокола осмотров предметов от 14 апреля и 15 июня 2017 года, которые являются взаимоисключающими хронологически по обстоятельству выемки выписки ЕГРН, являющейся предметом преступления. Указывает, что при допросе следователя ФИО36 выявлена фальсификация доказательств, жилищное дело Хромуляк вместе с выпиской ЕГРН, являющейся предметом преступления, изъято в кабинете осужденной, опечатано, заклеено 29 ноября 2016 года Свидетель N 4. С указанного времени выписка ЕГРН находилась в запечатанном виде до 15 июня 2017 года. Протокол дополнительного осмотра предметов оглашен судом при допросе свидетеля ФИО36, на экспертизы Номер изъят и Номер изъят она не могла быть представлена 6 и 11 апреля 2017 года, так как весь материал был запечатан в 3 розовых пакета Свидетель N 4 29 ноября 2016 года и вскрыты 15 июня 2017 года ФИО36 и ФИО58 при участии шести сотрудников ФТС ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, при этом применялись технических средства следователем. В судебном заседании ФИО36 подтвердил содержание составленного им протокола дополнительного осмотра от 15 июня 2017 года. При этом, где находится извлеченная им выполненная на 4 листах выписка ЕГРН, сшитая белой нитью, объяснить не смог. Суд признал технической ошибкой факт составления протокола осмотра ФИО36 не 14 мая 2017 года. При этом в приговоре не указан факт фальсификации доказательств по делу, выявленный при допросе свидетеля ФИО36. Выписка ЕГРН не могла быть представлена на две экспертизы в апреле 2017 года. Судом не оценены данные доказательства, в связи с чем, выводы, изложенные в приговоре, не соответствуют материалам уголовного дела. Судом не учтен протокол осмотра от 15 июня 2017 года, что повлияло на выводы суда. В нарушение п. 3 ст. 389.16 УПК РФ судом не мотивировано, в отсутствие выписки ЕГРН, признан факт ее наличия и установлено, что изменения в нее внесены именно Залесской.

Судом не раскрыто в приговоре понятие солидарной дисциплинарной ответственности при выводе о том, что Залесская действовала из соображений нести солидарную со всеми членами ЖБК ИТ дисциплинарную ответственность. Ссылаясь на п. 17 Указа Президента РФ от 16 ноября 1998 года N 1396 "Об утверждении Дисциплинарного устава таможенной службы РФ", указывает, что дисциплинарная ответственность носит исключительно персональный характер и не может быть солидарной.

Судом сделан вывод о том, что свидетели ФИО18, ФИО19, ФИО29, ФИО20, ФИО21, Свидетель N 5, Свидетель N 2 в своих показаниях скрыли ненадлежащее отношение к исполнению должностных обязанностей, повлекшее принятие незаконного решения о распределении жилья, находившегося в оперативном управлении Иркутской таможни, при этом данные свидетели были предупреждены об ответственности, они должны быть привлечены по ст. ст. 307, 308 УК РФ, однако частных постановлений по данному факту судом не вынесено. Кроме того в приговоре судом сделан также вывод, что члены ЖБК "допустили ошибку", в связи с чем полагает, что выводы суда содержат существенные противоречия. Это касается и вывода суда о причастности свидетеля ФИО20 к внесению изменений в протокол ЖБК N 8 от 30 ноября 2015 года.

Судом нарушены требования ст. ст. 295, 298, 310 УПК РФ. 12 апреля 2019 года после заслушивания последнего слова подсудимых судья удалился в совещательную комнату, приговор был провозглашен 19 апреля 2019 года. При этом 15 апреля 2019 года судья принял участие в уголовных делах, вынес решения об отложении дел. Свидетелем этому был супруг подсудимой Залесской - ФИО62.

В дополнительной апелляционной жалобе от 6 августа 2019 года адвокатом Козловым Е.В. указано о нарушении судом уголовно-процессуального закона, в связи с отказом З.Ю. в ознакомлении с протоколом судебного заседания.

Обращено внимание на нарушение сроков изготовления протокола судебного заседания при отсутствии объективных обстоятельств; о рассмотрении ходатайства о восстановлении срока подачи заявления об ознакомлении с протоколом судебного заседания в отсутствие сторон.

Указывает о немотивированности постановления, вынесенного 26 июня 2019 года по итогам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания, ни одно из 8 замечаний не было рассмотрено судом. Протокол судебного заседания, подписанный судьей, в части поданных замечаний искажает смысл речей участников процесса и не содержит сказанное ими. В судебном заседании не велось аудиопротоколирование хода судебного заседания, несмотря на наличие технической возможности, что, по мнению автора жалобы, свидетельствует о проявлении судьей личной заинтересованности в исходе дела, неиспользовании аудиофиксации для искажения содержания протокола судебного заседания.

В дополнительной апелляционной жалобе от 23 октября 2019 года адвокат Козлов Е.В. просит приговор отменить, назначить экспертизу даты и времени изготовления аудиопротокола судебного заседания от 6 сентября 2019 года.

Указывает о фальсификации судом материалов дела, отсутствии до 24 октября 2019 года аудиопротокола судебного заседания от 06 сентября 2019 года. При ознакомлении осужденной Залесской с протоколом судебного заседания 17 сентября 2019 года протокола от 26 июня, 8, 17 июля, 6 сентября 2019 года с аудиопротоколом отсутствовали. Помощник судьи объяснила отсутствие аудиопротокола тем, что 6 сентября 2019 года аппаратура для видения аудиозаписи не включилась, что было зафиксировано стороной защиты в графике ознакомления с протоколом. Судьей был изменен текст протокола судебного заседания, что отражено в замечаниях на протокол от 25 сентября 2019 года. Стороной защиты судье 3 раза заявлялись отводы, при этом 15 марта 2019 года отвод рассмотрен не был по мотиву того, что ранее заявленные отводы рассмотрены.

В апелляционном представлении государственный обвинитель, заместитель Байкало-Ангарской транспортной прокуратуры Мещеряков С.В. считает приговор незаконным, необоснованным, несправедливым, и как несоответствующий положениям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, подлежащий отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела и неправильным применением уголовного закона. Уголовное дело просил направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Приведя выводы суда, указывает, что судом неверно квалифицированы действия З.Ю. и Х.Л.А., неправомерно исключены признаки "с использованием служебного положения", "группой лиц по предварительному сговору".

Органами предварительного расследования установлено, что З.Ю., являясь ответственным секретарем жилищно-бытовой комиссии Иркутской таможни, выполняла обязанности, возложенные на нее как на государственного гражданского служащего РФ и, в силу возложенных на нее служебных обязанностей, имела доступ к документам, собираемым в рамках работы указанной комиссии.

Именно З.Ю. обнаружила, что Х.В. и члены его семьи не имеют права на заключение договора социального найма, поскольку на тот момент не истек пятилетний срок отчуждения жилого помещения, ранее находившегося у Х.Л.А. в собственности, после чего именно З.Ю., в силу сложившихся между ними доверительных отношений, предложила Х.Л.А. незаконно обратить в пользу последней и членов ее семьи жилое помещение, вступив в предварительный сговор именно как между исполнителями. Согласно распределенным между ними ролям, З.Ю. брала на себя обязанность заменить выписку из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, а в последующем и внести в протокол заседания комиссии заведомо ложные сведения, что и осуществила.

Все ее действия не могут быть квалифицированы как пособничество, поскольку под последним понимается содействие совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий. Ничего из вышеперечисленного в действиях З.Ю. не наблюдается. Все совершенное ею является действиями именно исполнителя преступления, который непосредственно выполняет объективную сторону преступления и является его инициатором. При этом без доступа к вышеуказанным документам, полученного в силу занимаемого З.Ю. служебного положения, совершение преступления было бы невозможно.

Считает, что действия З.Ю. и Х.Л.А. подлежат квалификации по ч. 4 ст. 159 УК РФ, как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием служебного положения, в особо крупном размере.

Приводит описание преступного деяния, инкриминируемого органом предварительного следствия З.Ю. по ч. 1 ст. 292 УК РФ, указывает, что вывод суда о том, что протокол N 8 от 30 ноября 2015 года заседания ЖБК не отвечает признакам официального документа, является неверным.

Ссылаясь на п. 35 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 года N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях", указывает, что данные разъяснения применимы к протоколам, составленным по результатам заседаний жилищно-бытовых комиссий.

В ходе предварительного расследования установлено, что ФИО7 с целью улучшения жилищных условий для себя и своей семьи, подал соответствующее заявление, которое впоследствии было рассмотрено на заседании жилищно-бытовой комиссии, и принято решение о возможности предоставления им жилого помещения, что соответствует критериям официального документа. Последующее заключение такого договора следует расценивать как реализацию этого права. В связи с чем, полагает, что протокол заседания жилищно-бытовой комиссии является официальным документом, а решение об оправдании З.Ю. в этой части принято незаконно и подлежит отмене.

В возражениях на апелляционное представление осужденная З.Ю. считает доводы прокурора необоснованными, несостоятельными и подлежащими удовлетворению только в части отмены обвинительного приговора по ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ, с направлением дела на новое судебное рассмотрение с учетом подмены органами предварительного следствия текста п. 8 ст. 57 ЖК РФ текстом ч. 8 ст. 4 Федерального закона от 30 декабря 2012 года N 283, незаконного представления начальником Иркутской таможни Свидетель N 6 ФИО7 и Х.Л.А. второй раз участвовать в бесплатной приватизации, ненадлежащего исполнения должностных обязанностей юристом ФИО20 при проведении правовых экспертиз принятых решений ЖБК Иркутской таможни. Приводит доводы согласия с выводами суда об исключении из обвинения по ч. 4 ст. 159 УК РФ признаков "с использованием служебного положения,", "группой лиц по предварительному сговору", оправдании ее по ч. 1 ст. 292 УК РФ, а также доводы о несогласии о мнением прокурора о необходимости квалификации ее действий по ч. 4 ст. 159 УК РФ, считая незаконным осуждение по ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденная З.Ю., ее защитник, адвокат Козлов Е.В., защитники осужденной Х.Л.А. - адвокаты Анисимов Л.А., Кустов И.А. доводы апелляционных жалоб с дополнениями поддержали, просили об отмене приговора, возражали против удовлетворения доводов апелляционного представления. Прокурор Стреляев А.И. доводы апелляционного представления поддержал, высказался против удовлетворения апелляционных жалоб с дополнениями.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб с дополнениями, доводы апелляционного представления, возражений, выслушав стороны, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Выводы суда первой инстанции о виновности: З.Ю. в соучастии в мошенничестве, то есть приобретении права на чужое имущество путем обмана, совершенном в особо крупном размере, в форме пособничества, то есть содействия совершению преступления советами, предоставлением информации, а также устранением препятствий; Х.Л.А. - в мошенничестве, то есть приобретении права на чужое имущество путем обмана, совершенном в особо крупном размере, при обстоятельствах, изложенных в приговоре, установлена судом на основании доказательств, которые представлены сторонами, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, исследованы в судебном заседании с участием сторон и оценены в соответствии со ст. ст. 17, 88 УПК РФ.

Обстоятельства, при которых З.Ю. и Х.Л.А. совершены преступления, за которые они осуждены, и которые в силу ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию, судом, вопреки доводам жалоб и представления, установлены верно.

Как видно из материалов уголовного дела, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства осужденные виновными себя в инкриминируемых преступлениях не признали, указав на отсутствие в их действиях состава преступлений.

Вопреки доводам жалоб и представления, несмотря на занятую осужденными позицию, выводы суда о доказанности вины З.Ю., Х.Л.А. в совершении преступлений, за которые они осуждены, являются правильными, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах, полно и подробно изложенных в приговоре.

Признавая доказанной вину Хромуляк в мошенничестве в особо крупном размере, а З.Ю. - в соучастии в мошенничестве в особо крупном размере, в форме пособничества, суд обоснованно сослался в приговоре на совокупность имеющихся в деле доказательств, исследованных в судебном заседании, в том числе показания представителя потерпевшего П., свидетелей Свидетель N 6, ФИО26, ФИО27, Свидетель N 4, ФИО28, ФИО7, а также свидетелей ФИО18, ФИО19, ФИО29, ФИО20, ФИО21, Свидетель N 5, Свидетель N 2 - в части признанной достоверными; на протоколы осмотра предметов (документов), заключения экспертов и другие, собранные по делу доказательства, проверенные в судебном заседании.

Суд апелляционной инстанции отвергает как несостоятельные доводы стороны защиты о том, что приговор основан на предположениях, неправильно установленных обстоятельствах, на недопустимых, сфальсифицированных доказательствах, скопированных в приговор из обвинительного заключения.

Все доказательства, положенные в основу приговора и подтверждающие вину осужденных, подробно проанализированы и оценены в совокупности, являются последовательными, взаимодополняющими друг друга.

Судом дана надлежащая оценка показаниям осужденных, в том числе данным ими в ходе предварительного следствия, показания свидетелей оценены с учетом пояснений, как в ходе предварительного следствия, так и судебного заседания до вынесения судом постановления о возвращении уголовного дела прокурору 5 октября 2018 года. Вопреки доводам стороны защиты судом не допущено нарушений требований ст. 281 УПК РФ при оглашении показаний свидетелей Свидетель N 6, ФИО27, полученных в судебном заседании в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела иным судьей. Данные показания получены в условиях наличия у сторон возможности допросить свидетелей по обстоятельствам, имеющим значение для уголовного дела, и возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами. При этом судом первой инстанции принимались меры для вызова указанных свидетелей. Судебное рассмотрение уголовного дела судьей Лобач О.В. не признавалось незаконным в связи незаконностью состава суда, нарушением правил подсудности и т.д., данное уголовное дело передано в производство судье Лысенко Д.В. в связи с отменой постановления о возвращении уголовного дела прокурору, в котором судьей Лобач О.В. допущены высказывания по оценке собранных по делу доказательств, что не исключает возможность использования ранее исследованных судом доказательств.

На основании совокупности всех представленных сторонами доказательств судом обоснованно установлено, что у З.Ю., являющейся ответственным секретарем жилищно-бытовой комиссии Иркутской таможни, из корыстной заинтересованности, выразившейся в желании незаконно обратить в пользу Х.Л.А. и членов ее семьи жилое помещение по адресу: <адрес изъят>, общей площадью (данные изъяты) кв. м, приобретенное 02.10.2015 года за счет средств федерального бюджета в сумме 1 540 016 рублей 10 копеек, находившееся на праве оперативного управления у Иркутской таможни, возник умысел, направленный на пособничество Х.Л.А. в совершении мошенничества. З.Ю. довела до Х.Л.А. информацию о том, что решением заседания ЖБК, оформленного протоколом от 30.11.2015 года, ФИО7 и членам его семьи предложено, как нуждающимся в улучшении жилищных условий, заключить договор социального найма жилого помещения по указанному выше адресу, и вместе с тем сообщила, что на момент принятия жилищно-бытовой комиссией Иркутской таможни решения законные основания на получение указанной квартиры у ФИО7 и членов его семьи отсутствовали. З.Ю. предложила Х.Л.А. совершить мошенничество, пообещав содействовать совершению преступления советами, предоставлением информации, устранением препятствий, создав наиболее благоприятные условия в целях придания видимости законности нуждаемости ФИО7 и членов его семьи в улучшении жилищных условий. В связи с чем у Х.Л.А. сформировался преступный умысел на приобретение права собственности на чужое имущество - жилое помещение по вышеуказанному адресу, путем обмана, в особо крупном размере. З.Л., используя представленную ей ФИО7 выписку из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество сделок с ним о правах отдельного лица на имевшиеся (имеющиеся) у него объекты недвижимого имущества, датированную 29.10.2015 года, внесла при неустановленных обстоятельствах в данную выписку сведения о государственной регистрации прекращения 25.10.2010 года права Х.Л.А. на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес изъят>, вместо фактической даты 25.12.2012 государственной регистрации прекращения права Х.Л.А. на указанное жилое помещение, создав тем самым наиболее благоприятные условия для придания видимости законности нуждаемости ФИО7 и членов его семьи в улучшении жилищных условий, после чего внесла в протокол N 8 от 30.11.2015 года заседания ЖБК заведомо ложные сведения о государственной регистрации прекращения права Х.Л.А. на вышеуказанное жилое помещение, осознавая, что начальником Иркутской таможни на основании подложного протокола в последующем с ФИО7, Х.Л.А., ФИО8 будут заключены договоры социального найма и передача квартиры в их собственность.

Х.Л.А. приняла к сведению информацию о замене З.Ю. выписки из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество сделок с ним о правах отдельного лица на имевшиеся (имеющиеся) у Х.Л.А. объекты недвижимого имущества от 29.10.2015 года, а также внесении заведомо ложных сведений в протокол N 8 заседания жилищно-бытовой комиссии Иркутской таможни от 30.11.2015 года, после чего 25.12.2015 года между ФИО7 и начальником Иркутской таможни Свидетель N 6 заключен договор социального найма жилого помещения, а затем 17.02.2016 года - договор на передачу квартиры в собственность граждан, в соответствии с которым ФИО7, Х.Л.А., ФИО8 безвозмездно в порядке приватизации в общую долевую собственность в равных долях по 1/3 доли передано жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес изъят>. В последующем Х.Л.А., передала на регистрацию в управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографа по Иркутской области необходимые документы, в том числе договор социального найма жилого помещения, договор на передачу квартиры в собственность граждан, заключенные на основании подложного протокола N 8 заседания ЖБК от 20.11.2015 года. На основании представленных документов в государственный реестр прав на недвижимое имущество внесены записи о том, что ФИО7, Х.Л.А., ФИО8 принадлежит по 1/3 доли в праве общей долевой собственности на жилое помещение общей площадью (данные изъяты) кв. м, стоимостью по состоянию на декабрь 2015 год 1 540 016 рублей 10 копеек. При пособничестве З.Ю. Х.Л.А. приобрела право на чужое имущество - жилое помещение, приобретенное Иркутской таможней за счет средств федерального бюджета, выделенных в рамках гособоронзаказа.

Описание преступных деяний, признанных судом доказанными, вопреки доводам жалоб и представления, не выходит за пределы предъявленного З.Ю. и Х.Л.К. органом предварительного следствия обвинения. Все действия, входящие в объективную сторону преступлений, за которые осуждены З.Ю., Х.Л.А., вменялись в вину осужденным органом следствия, в том числе обещания З.Ю. содействовать совершению преступления советами, предоставлением информации, а также устранением препятствий, создав наиболее благоприятные условия в целях придания видимости законности нуждаемости ФИО7 и членов его семьи в улучшении жилищных условий. Суд не дополнял обвинение осужденных иными действиями, не вмененных органом следствия, не искажал объективную сторону деяний, а лишь дал иную правовую квалификацию уже вмененным действиям, исключив из обвинения квалифицирующие признаки "с использованием служебного положения", "группой лиц по предварительному сговору", что не ухудшает положение осужденных и не нарушает их право на защиту, а, следовательно, не противоречит ч. 2 ст. 252 УПК РФ.

Доводы стороны защиты о нарушении судом принципа преюдиции, ст. 14 УПК РФ, ст. 49 Конституции РФ, и ссылка при этом на решение Свердловского районного суда г. Иркутска от 8 ноября 2017 года, являются необоснованными. Несмотря на то что решением Свердловского районного суда г. Иркутска от 8 ноября 2017 года отказано в удовлетворении исковых требований Иркутской таможни к ФИО7, Х.Л.А., ФИО33, ФИО34 о признании сделок недействительными, применении последствий недействительности сделок путем взыскания денежных средств, а встречные исковые требования ФИО7, Х.Л.А. о признании недействительным решения жилищно-бытовой комиссии Иркутской таможни от 3 мая 2017 года в части признания недействительным п. 3 решения жилищно-бытовой комиссии Иркутской таможни от 30 ноября 2015 года о выделении и предоставлении ФИО7 и членам его семьи квартиры удовлетворены, данные обстоятельства не исключают ни самого события преступления, установленного судом по приговору, ни возможность привлечения З.Ю., Х.Л.А. к уголовной ответственности.

Как следует из текста указанного решения, судом удовлетворены встречные исковые требования ФИО7, Х.Л.А., ФИО8 о признании недействительным решения ЖБК Иркутской таможни от 3 мая 2017 года в части, поскольку таможенным органом нарушен порядок признания данного решения недействительным, а не в силу признания решения ЖБК от 30 ноября 2015 года законным. Исковые требования Иркутской таможни о признании недействительными договора социального найма жилого помещения от 25 декабря 2015 года, договора на передачу квартиры в собственность граждан от 17 февраля 2016 года, договора купли-продажи от 21 июля 2016 года и взыскании в связи с этим в доход федерального бюджета с ФИО7, Х.Л.А., ФИО8 стоимости жилого помещения в размере 1 540 016 рублей 10 копеек, оставлены без удовлетворения, в связи с пропуском таможенным органом срока исковой давности. Кроме того судом учтено, что решение ЖБК Иркутской таможни от 30 ноября 2015 года в части предоставления семье Хромуляк спорного жилого помещения не признано недействительным в установленном законом порядке, факт представления ФИО7, Х.Л.А. не соответствующих действительности сведений, послуживших основанием для предоставления жилого помещения, а также иных нарушений порядка и условий предоставления спорной квартиры не нашел своего подтверждения в ходе судебного разбирательства. При этом в ходе уголовного судопроизводства установлены преступные действия З.Ю. и Х.Л.А., направленные на приобретение права на конкретное жилое помещение, общей площадью (данные изъяты). м, стоимостью 1 540 016 рублей 10 копеек, законного права на получение которого семья Хромуляк не имела.

С учетом обстоятельств, установленных решением суда по гражданскому делу, оснований отказа в удовлетворении исковых требований Иркутской таможни, удовлетворении встречных исковых требований, судебная коллегия приходит к убеждению, что обстоятельства, установленные по гражданскому делу, не имеют преюдициального значения для рассматриваемого уголовного дела.

Наличие не отмененных договоров социального найма, приватизации не свидетельствует о невиновности осужденных в совершении преступлений, за которые они осуждены, и законности совершенных ими действий. Согласно решению Свердловского районного суда г. Иркутска от 8 ноября 2017 года, на которое ссылается сторона защиты в апелляционных жалобах, Иркутская таможня предпринимала предусмотренные законом меры для признания данных договоров недействительными, однако, в удовлетворении исковых требований было отказано, в том числе в связи с пропуском срока исковой давности, а, следовательно, способы оспаривания данных договоров в рамках гражданского судопроизводства исчерпаны. Начальник Иркутской таможни не уполномочен в административном порядке принимать решения об отмене приказов и договоров, связанных с предоставлением жилья сотрудникам, следовательно, доводы защитников, в том числе о том, что судом не устранены противоречия в показаниях представителя потерпевшего П. путем допроса в качестве свидетеля начальника Иркутской таможни Свидетель N 6, являются необоснованными.

Не влияют на законность и обоснованность выводов суда о соучастии З.Ю. в мошенничестве в особо крупном размере, а Х.Л.А. в совершении мошенничества в особо крупном размере и доводы стороны защиты о приобретении Х.Л.А. права только на 1/3 доли квартиры по адресу: <адрес изъят>.

Согласно установленным судом обстоятельствам, осужденные действовали из корыстной заинтересованности, в целях приобретения семьей Хромуляк жилого помещения, право на которое ни ФИО7, ни члены его семьи, в том числе и Х.Л.А., не имели. В связи с чем, стоимость жилого помещения, на которое было незаконно приобретено право семьи Хромуляк, определено исходя из фактической стоимости данного помещения.

Об умысле Х.Л.А. на мошенничество именно в отношении жилого помещения общей площадью (данные изъяты). м, свидетельствуют и показания свидетеля ФИО26, к которой Х.Л.А. обращалась до заседания жилищно-бытовой комиссии от 30 ноября 2015 года с целью приобретения Иркутской таможней квартиры, подходящей под заявленные параметры, и в последующем данную в квартиру получила семья осужденной, о чем правильно отмечено судом в приговоре.

Не влияет на законность выводов суда и доводы защиты о том, что семья Хромуляк имела право на жилое помещение площадью (данные изъяты) кв. м, поскольку фактически в результате преступных действий осужденных семья Хромуляк получила жилое помещение, приобретение права на которое не имела.

Вопреки доводам стороны защиты судом правильно учтены положения ст. 57 ЖК РФ. Как правильно указано судом, несмотря на то что Х.Л.А. не являлась стороной по договору социального найма от 25 декабря 2015 года, вместе с тем, являясь членом семьи нанимателя - ФИО7, была указана в договоре социального найма и с 25 декабря 2015 года обладала правами нанимателя. А при заключении договора о передаче квартиры в собственность, Х.Л.А. вместе с ФИО7, ФИО8 являлась стороной по сделке, но при этом умолчала о наличии препятствий, предусмотренных ч. 8 ст. 57 ЖК РФ, а также о том, что договор социального найма был заключен на основании недостоверных сведений, внесенных З.Ю. выписку ЕГРН.

В ходе судебного следствия были тщательно проверены все доводы стороны защиты, направленные на оценку доказательств обвинения в пользу осужденных, которые судом обоснованно отвергнуты с приведением мотивов принятого решения. В целом все доводы, приведенные в апелляционных жалобах, в том числе о недопустимости положенных в основу приговора доказательств, нарушении положений ст. 5 Федерального закона "Об оперативно-разыскной деятельности", недоказанности вины осужденных в совершении преступлений, за которые они осуждены, сводятся к переоценке доказательств и выводов суда, оснований для которой у судебной коллегии не имеется. Доводы, изложенные в апелляционных жалобах, аналогичны доводам, заявленным стороной защиты в судебном заседании при рассмотрении уголовного дела по существу, данные доводы проверены, оценены в совокупности с другими доказательствами, мотивы, по которым доводы стороны защиты и представленные доказательства отвергнуты, судом подробно приведены. С выводами суда соглашается и судебная коллегия.

Доводы стороны защиты о недопустимости протокола осмотра предметов (документов) от 14 апреля 2017 года, и как следствие, заключений эксперта N 156, N 2083, о взаимоисключении протоколов осмотра от 14 апреля и 15 июня 2017 года, отсутствии предмета преступления - выписки ЕГРН, недопустимости вещественного доказательства - оптического диска CD-RW, представленного на фоноскопические экспертизы вместо диска CD-R с материалами ОДД ОТП, были предметом проверки суда первой инстанции, по данному поводу допрошены свидетели ФИО36, Свидетель N 4, исследованы показания свидетеля ФИО27, установлено допущение следователем ФИО36 технической ошибки в дате протокола осмотра предметов (документов), который фактически производился с 4 по 6 апреля 2017 года, то есть до проведения экспертных исследований. Наличие протокола осмотра предметов (документов) от 15.06.2017 года, в ходе которого осмотрена упаковка с бирками и подписями Свидетель N 4, не исключает факта осмотра предметов (документов) в апреле 2017 года. В связи с чем судом обоснованно не установлено оснований для признания протокола осмотра предметов (документов), оспариваемого стороной защиты недопустимым доказательством, как и факта фальсификаций доказательств по делу. В ходе судебного следствия исследованы аудиозаписи телефонных переговоров, содержащихся на оптическом диске, приобщенном к материалам дела в качестве вещественного доказательства, судом установлено, что осуществлялась запись разговоров между Х.Л.А. и З.Ю., которые факта данных разговоров не отрицали, что также согласуется с выводами заключений экспертов. Проверка свойств оптического диска не подтвердила доводы защиты о формате CD-RW.

Все ходатайства стороны защиты о недопустимости доказательств обсуждались и проверялись в судебном заседании, подробная и мотивированная оценка данным доводам дана судом в приговоре, что соответствует требования уголовно-процессуального закона и не свидетельствует о взятии на себя судом функций стороны обвинения.

Фактов, свидетельствующих об использовании в процессе доказывания вины осужденных недопустимых доказательств, судебной коллегией не установлено, в том числе и по доводам апелляционных жалоб. Равно - не добыто сведений об искусственном создании доказательств по делу либо их фальсификации органом предварительного расследования.

Оперативно-разыскные мероприятия проведены в соответствии с требованиями Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", их результаты переданы в распоряжение следственных органов в предусмотренном соответствующей Инструкцией порядке и использованы в процессе доказывания без каких-либо нарушений. При этом результаты оперативно-разыскной деятельности оценены судом в совокупности с другими исследованными в судебном заседании доказательствами и получили верную оценку.

Все доводы стороны защиты о допущении нарушений сотрудниками Иркутской таможни, в том числе ФИО29, ФИО20, при решении вопросов о распределении жилья, разрешении приватизации выделенной семье Хромуляк квартиры с учетом участия ранее ФИО7 и Х.Л.А. в приватизации, не влияет на законность и обоснованность постановленного приговора в отношении З.Ю., Х.Л.А. по уголовному делу, рассмотренному в соответствии с требованиями ст. 252 УПК РФ. Оценка показаний свидетелей ФИО18, ФИО19, ФИО29, ФИО20, ФИО21, Свидетель N 5, Свидетель N 2, вопреки доводам стороны защиты не содержит существенных противоречий, влияющих на юридически значимые обстоятельства, подлежащие установлению по преступлениям, инкриминируемым осужденным. Данная судом критическая оценка показаниям указанных свидетелей в части, не является безусловным основанием для вынесения частного постановления в порядке, предусмотренном ст. 29 УПК РФ. А в силу положений действующего законодательства, в том числе п. 55 ст. 5 УПК РФ, суд не осуществляет уголовное преследование.

Суждение суда, не исключившего, что действия З.Ю. были направлены, в том числе, на сокрытие факта принятия незаконного решения ЖБК ИТ от 30 ноября 2015 года о распределении жилого помещения семье ФИО7 в нарушение требований ч. 8 ст. 57 ЖК РФ, где она могла понести солидарную со всеми членами ЖБК ИТ дисциплинарную ответственность, также не влияют на законность приговора и не ставят под сомнение выводы о виновности З.Ю., поскольку судом установлен основной мотив действий осужденной - корыстная заинтересованность, выразившаяся в желании незаконно обратить в пользу Х.Л.А. и членов ее семьи жилое помещение.

При таких обстоятельствах, нарушений требований ст. 297, ч. 4 ст. 302, ст. 307 УПК РФ, предрешении выводов суда доводами органов предварительного расследования, нарушении правил оценки доказательств, в том числе и показаний осужденных, судом не допущено.

Заключения судебных экспертиз, приведенные в приговоре, обоснованно признаны судом допустимыми доказательствами и получили надлежащую оценку суда в совокупности с иными исследованными судом доказательствами. Экспертизы проведены в экспертных учреждениях компетентными лицами, являющимися специалистами в своей области. Заключения экспертиз отвечают требованиям уголовно-процессуального закона, так как в них имеется исследовательская часть, в которой описаны проведенные исследования на основе научных данных, выводы исследования, оснований не доверять им у суда первой инстанции не имелось, не имеется таковых и у судебной коллегии.

Проанализировав и дав надлежащую оценку всем исследованным материалам дела, включая показания свидетелей, представителя потерпевшего, результаты оперативно-разыскной деятельности, проверив показания осужденных о непричастности к инкриминируемому преступлению, недоказанности их вины, о недопустимости ряда доказательств, суд мотивировал в приговоре, почему, с одной стороны, он принял те или иные доказательства в качестве допустимых и достоверных, признал их в своей совокупности достаточными для разрешения дела, а с другой - критически оценил их и в итоге отверг. Поэтому доводы жалоб о том, что приговор основан на предположениях, недостоверных и недопустимых доказательствах, противоречивых показаниях свидетелей, являются несостоятельными.

Совокупность доказательств признана судом достаточной, чтобы прийти к выводам, изложенным в приговоре.

Содержание исследованных судом доказательств изложено в приговоре в той части, которая имеет значение для подтверждения либо опровержения имеющих значение для дела обстоятельств. Фактов, свидетельствующих о приведении в приговоре показаний допрошенных лиц либо содержания экспертных выводов или иных документов таким образом, чтобы это искажало существо исследованных доказательств и позволяло им дать иную оценку, чем та, которая содержится в приговоре, судебной коллегией не установлено.

Вопреки доводам жалоб, судом правильно установлены обстоятельства, которые в силу ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию, в том числе и умысел осужденных на совершение преступлений.

Доводы жалоб о нарушении судом положений ст. 14 УПК РФ являются необоснованными, требования закона о презумпции невиновности судом первой инстанции соблюдены. Противоречий в исследованных доказательствах, которые могут быть истолкованы в пользу осужденных, не усматривается. Приговор соответствует требованиям ст. 307, 297 УПК РФ.

Правильно установив фактические обстоятельства преступлений, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины: З.Ю. в соучастии в мошенничестве, то есть приобретении права на чужое имущество путем обмана, совершенном в особо крупном размере, в форме пособничества, то есть содействия совершению преступления советами, предоставлением информации, а также устранением препятствий; Х.Л.А. - в мошенничестве, то есть приобретении права на чужое имущество путем обмана, совершенном в особо крупном размере, верно квалифицировав действия З.Ю. по ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ, действия Х.Л.А. - по ч. 4 ст. 159 УК РФ. Юридическая оценка действий осужденных, вопреки доводам апелляционных жалоб, представления, доводам сторон в суде апелляционной инстанции, является правильной, оснований для отмены или изменения приговора, оправдания осужденных, не имеется.

Вопреки доводам стороны обвинения действия З.Ю. правильно квалифицированы судом как пособничество в мошенничестве, исходя из конкретных произведенных ею действий, вмененных органом предварительного следствия. Все доводы стороны обвинения (о том, что З.Ю. являлась исполнителем преступления, о наличии квалифицирующего признака "группой лиц по предварительному сговору"), доводы стороны защиты (об отсутствии в действиях пособничества), основаны на неверном толковании закона, опровергаются установленными судом обстоятельствами совершения преступлений, за которые осуждены З.Ю., Х.Л.А.

Исключение из обвинения вмененного осужденным органом предварительного следствия квалифицирующего признака "с использованием служебных полномочий", надлежаще и подробно мотивировано в приговоре, доводы апелляционного представления об обратном, в целом направлены на переоценку выводов суда и установленных обстоятельств, оснований для которой у судебной коллегии не имеется.

Надлежаще мотивирован судом и вывод об отсутствии в действиях З.Ю. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ. На основании совокупности представленных доказательств судом обоснованно установлено, что в полномочия З.Ю. не входила выдача выписки из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество сделок с ним о правах отдельного лица. Внесение ею ложных сведений в выписку не было связано с осуществлением своих служебных полномочий, внесение ложных сведений в протокол заседания жилищно-бытовой комиссии от 30 ноября 2015 года N 8, носящий рекомендательный характер, также не свидетельствует о виновности в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ. Выводы суда не противоречат разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 года N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях".

Существенных нарушений требований уголовно-процессуального закона в ходе предварительного следствия не допущено.

Судебное следствие проведено полно в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ. Доводы апелляционных жалоб о нарушении принципа состязательности сторон, обвинительном уклоне суда, являются несостоятельными, поскольку суд первой инстанции создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Сторона защиты активно пользовалась правами, предоставленными законом, исследуя доказательства и участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Основанные на законе мнения и возражения сторон судом принимались во внимание. Все ходатайства, заявленные в судебном заседании, надлежаще и мотивированно разрешены. То обстоятельство, что не все ходатайства стороны защиты были удовлетворены, в том числе о вызове свидетелей, экспертов, не свидетельствует о предвзятости суда, о необоснованном ограничении участников процесса в праве на предоставление доказательств, имеющих значение для правильного установления обстоятельств дела. Заявления стороны защиты об отводе председательствующего по делу, прокурора рассмотрены судом в соответствии с положениями гл. 9 УПК РФ, повторное заявление отвода судье по одним и тем же доводам не влечет рассмотрение данного заявления по существу в совещательной комнате.

Судом принимались все меры для исследования доказательств, представленных сторонами, в том числе и для вызова свидетелей. Неполноты судебного следствия, на которую обращается внимание в апелляционных жалобах, по делу не усматривается. Все доказательства по юридически значимым обстоятельствам, представленные сторонами, судом исследованы.

Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены председательствующим по делу в соответствии со ст. 260 УПК РФ, постановления суда от 26 июня, 27 сентября 2019 года о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания являются мотивированными. На момент рассмотрения уголовного дела по существу судом первой инстанции закон не предусматривал обязательного ведения аудиопротоколирования хода судебного заседания.

Постановление Свердловского районного суда г. Иркутска от 17 июля 2019 года об оставлении без удовлетворения ходатайства З.Ю. о восстановлении срока подачи ходатайства об ознакомлении с протоколом судебного заседания отменено определением судебной коллегии от 13 августа 2019 года. В последующем З.Ю. предоставлена возможность реализовать право на ознакомление с протоколом судебного заседания.

Доводы адвоката Козлова Е.В. о противоречии даты и времени изготовления аудиопротокола судебного заседания от 6 сентября 2019 года и письменного протокола, отсутствие аудиопротокола на момент ознакомления с материалами дела, не влияют на законность и обоснованность приговора, постановленного в отношении З.Ю., Х.Л.А. 19 апреля 2019 года, как не свидетельствуют и о заинтересованности судьи, фальсификации им материалов уголовного дела, о чем указано адвокатом в суде апелляционной инстанции. Постановление Свердловского районного суда о восстановлении З.Ю. срока подачи ходатайства об ознакомлении с протоколом судебного заседания, вынесенное 6 сентября 2019 года, стороной защиты не оспорено, как не оспорено и содержание аудиопротокола судебного заседания. Предусмотренных законом оснований и повода для отмены постановления суда от 6 сентября 2019 года у судебной коллегии не имеется.

Нарушений судом требований ст. 295, 298, 310 УПК РФ при постановлении приговора судебной коллегией не установлено. Доводы адвоката Козлова Е.В. о нарушении судом тайны совещания опровергаются заключением служебной проверки от 23 мая 2019 года.

Как следует из приговора, выводы суда о виде и размере назначенного каждой осужденной наказания надлежащим образом мотивированы.

Наказание З.Ю., Х.Л.А. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 43, 60, 61 УК РФ, с учетом положений ч. 1 ст. 67 УК РФ, соразмерно содеянному и с учетом всех конкретных обстоятельств дела.

Судом первой инстанции учтены характер и степень общественной опасности совершенных осужденными преступлений, относящихся к категории тяжких, полные данные о личности каждой осужденной, обстоятельства, смягчающие наказание, влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей.

Как видно из приговора, в отношении З.Ю. и Х.Л.А. судом учтены смягчающие наказание обстоятельства - наличие несовершеннолетних детей, состояние здоровья осужденных.

Обстоятельств, отягчающих наказание, судом не установлено.

Назначение каждой осужденной наказания в виде лишения свободы, отсутствие оснований для применения положений ст. 64, ч. 6 ст. 15 УК РФ подробно мотивировано по приговору, с выводами суда соглашается и судебная коллегия, нарушений ст. ст. 6, 43 УК РФ не усматривается.

Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершенных преступлений, поведением осужденных во время совершения преступлений и после их совершения, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного ими, по делу не усматривается.

Избрание осужденных конкретного вида наказания - лишение свободы, применение положений ст. 73 УК РФ, мотивировано в приговоре, при этом назначенное наказание соответствует содеянному и личности осужденных, а также целям восстановления социальной справедливости, исправления осужденных и предупреждения совершения ими новых преступлений.

Дополнительное наказание в виде штрафа назначено каждой осужденной в соответствии с требованиями ст. 46 УК РФ.

Гражданский иск рассмотрен судом в соответствии с требованиями ст. 1064, 1080 ГК РФ. Вопреки доводам апелляционных жалоб, исковое заявление, поданное представителем Иркутской таможни П. о взыскании с З.Ю., Х.Л.А. в счет возмещения ущерба в размере 1 540 016 рублей 10 копеек, исследовалось судом первой инстанции в судебном заседании с участием сторон. З.Ю., Х.Л.А. признаны судом гражданскими ответчиками, имели возможность выразить свое отношение по гражданскому иску, оспорить его, что подтверждается протоколом судебного заседания. Размер причиненного ущерба установлен судом и подтверждается исследованными доказательствами. Вопрос об имуществе, на которое наложен арест, разрешен судом в соответствии с требованиями закона.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, судебной коллегией не установлено, в том числе и по доводам апелляционных жалоб и представления.

При таких обстоятельствах доводы апелляционных жалоб адвокатов Кустова И.А., Анисимова В.В. в защиту интересов осужденной Х.Л.А., апелляционной жалобы и дополнений к ней адвоката Козлова Е.В. в защиту интересов осужденной З.Ю., апелляционного представление государственного обвинителя Мещерякова С.В. удовлетворению не подлежат.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 38920, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия

Приговор Свердловского районного суда г. Иркутска от 19 апреля 2019 года в отношении З.Ю., Х.Л.А. оставить без изменения, апелляционные жалобы адвокатов Кустова И.А., Анисимова В.В. в защиту интересов осужденной Х.Л.А., апелляционную жалобу и дополнения к ней адвоката Козлова Е.В. в защиту интересов осужденной З.Ю., апелляционное представление государственного обвинителя Мещерякова С.В. - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.