Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан в составе: председательствующего судьи Магомедова М.Р., судей Омарова Д.М. и Абдуллаева М.К., при секретаре судебного заседания А., с участием прокурора отдела прокуратуры Республики Дагестан Магомедова Р.М. и старшего помощника прокурора Ленинского района г. Махачкалы Шахбанова Ю.Ш., оправданной М. ее защитников - адвокатов Азуева С.О. и Рамазанова Р.Н., защитника допущенного наряду с адвокатами Ильясова М.С., рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя - старшего помощника прокурора Ленинского района г. Махачкалы - Шахбанова Ю.Ш. на приговор Ленинского районного суда г. Махачкалы от 28 октября 2021 г. в отношении М.

Заслушав после доклада судьи Магомедова М.Р. выступления прокуроров, поддержавших доводы апелляционного представления, мнения оправданной ее защитников - адвокатов и защитника допущенного наряду с адвокатами, полагавших необходимым оставить приговор суда без изменения, апелляционное представление - без удовлетворения, судебная коллегия,

приговором Ленинского районного суда г. Махачкалы от 28 октября 2021 г. М., родившаяся <дата> в г. Махачкале Дагестанской АССР, проживающая по адресу: Республика Дагестан, г. Махачкала, <адрес>, замужняя, имеющая на иждивении троих детей, работающая преподавателем - доцентом кафедры Дагестанского Государственного Университета, ранее не судимая, оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 238 УК РФ, в связи с непричастностью ее к совершению преступления, на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

На основании ст. ст. 133 - 136 УПК РФ за Маммаевой признано право на реабилитацию.

Приговором решены вопросы о мере пресечения и вещественных доказательствах.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Шахбанов Ю.Ш., анализируя обжалуемый приговор, полагает, что он является незаконным, в связи с чем подлежит отмене.

В обоснование своей позиции указывает на то, что судом первой инстанции сделан вывод о непричастности Маммаевой к совершению преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 238 УК РФ, на основании сомнительного договора аренды от 25 февраля 2016 г., заключенного между Маммаевой и ФИО10 об аренде помещения банкетного зала "Лайли". Из показаний Маммаевой и других ее родственников, допрошенных в судебном заседании следует, что после постройки помещения банкетного зала "Лайли" в 2009 г. Маммаева как владелец данного банкетного зала ежегодно до 1 августа 2016 г. сдавала его в аренду своей двоюродной сестре ФИО10, которая занималась организацией и проведением свадеб и других торжественных мероприятий. При этом Маммаева не смогла представить следствию и суду ни один договор аренды, заключенный ранее, за исключением договора аренды от 25 февраля 2016 г., что свидетельствует об отсутствии каких-либо договоров аренды. На вопрос государственного обвинителя имеются ли у нее заключенные ранее с ФИО10 договоры аренды банкетного зала "Лайли" и может ли она их предоставить суду, Маммаева заявила, что у нее не сохранились эти договоры. Об отсутствии договоров аренды банкетного зала "Лайли" с ФИО10 свидетельствует и то, что в деле имеется контрольно-наблюдательное дело в отношении банкетного зала "Лайли", изъятое в отделе надзорной деятельности по Ленинскому району г. Махачкалы УНД ГУ МЧС РФ по РД. Из документов следует, что указанный банкетный зал проверялся на предмет соответствия требованиям пожарной безопасности. По результатам проверок Маммаева неоднократно привлекалась к административной ответственности.

По мнению государственного обвинителя, вызывает вопрос следующее обстоятельство, почему, если Маммаева ежегодно заключала договоры аренды банкетного зала "Лайли" с ФИО10 и за пожарную безопасность отвечала последняя, органы пожарного надзора (ГУ МЧС России по РД) за обнаруженные нарушения противопожарной безопасности привлекали к административной ответственности М., а не ФИО10 Наложенные штрафы оплачены М., что означает ее согласие с тем, что ответственность за соблюдение требований пожарной безопасности несет именно она.

В продолжение своих доводов указывает, что согласно заключениям почерковедческих экспертиз от 5 мая 2017 г. N 5/12э, проведенной ФГКУ ЭКЦ МВД России и комиссионной от 2 августа 2017 г. N 421/2, 422/2, проведенной ЭКЦ МВД по РД, подписи, расположенные в строке "Арендатор" в договоре аренды от 25 февраля 2016 г. и в акте приема-передачи нежилого помещения арендатору от 25 февраля 2016 г., выполнены не ФИО10, а иным лицом. Указанные две экспертизы однозначно свидетельствуют об отсутствии договора аренды банкетного зала "Лайли" от 25 февраля 2016 г. между Маммаевой и ФИО10 Судом необоснованно дана критическая оценка указанным двум заключениям почерковедческих экспертиз, в нарушение п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ они отвергнуты судом и за основу приговора взяты заключения экспертиз от 25 октября 2016 г. N 2873/1-1, проведенной Дагестанской ЛСЭ министерства юстиции РФ, и от 20 июня 2020 г. N 15, проведенной ООО "Региональный центр экспертиз и оценки", согласно которым подписи в договоре аренды от 25 февраля 2016 г. и в акте приема-передачи нежилого помещения арендатору от 25 февраля 2016 г. в графе арендатор выполнены ФИО10

Отмечает, что первой была проведена экспертиза от 25 октября 2016 г. N 2873/1-1 Дагестанской ЛСЭ Министерства юстиции РФ. Заключение данной экспертизы опровергнуто заключениями почерковедческих экспертиз от 5 мая 2017 г. N 5/12э, проведенной ФГКУ ЭКЦ МВД России и комиссионной от 2 августа 2017 г. N 421/2, 422/2, проведенной ЭКЦ МВД по РД, согласно которым подписи, расположенные в строке "Арендатор" в договоре аренды от 25 февраля 2016 г. и в акте приема-передачи нежилого помещения арендатору от того же числа выполнены не С., а иным лицом. Почерковедческие экспертизы от 5 мая 2017 г. N 5/12э и комиссионная от 2 августа 2017 г. N 421/2, 422/2 являются конкретными и исчерпывающими, в них имеются ответы на все поставленные вопросы, они проведены в государственных экспертных учреждениях. Суду следовало дать юридическую оценку проведенным почерковедческим экспертизам, а не назначить повторную комиссионную почерковедческую экспертизу, производство которой поручено ООО "Региональный центр экспертиз и оценки", расположенный по адресу: г. Махачкала, <адрес>. Повторная почерковедческая экспертиза от 20 июня 2020 г. N 15, проведенная ООО "Региональный центр экспертиз и оценки", которую суд принял как основополагающий документ, и которая легла в основу оправдательного приговора, является недопустимым доказательством, поскольку при ее назначении нарушены требования постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" и ст. ст. 195, 198 и 207 УПК РФ.

Обращает внимание, что основанием для назначения повторной комиссионной экспертизы послужила рецензия специалиста ФИО11 на заключения экспертиз от 5 мая 2017 г. N 5/12 ЭКЦ МВД РФ и от 2 августа 2017 г. N 421/2, N 422/2 ЭКЦ МВД по РД, представленная стороной защиты. Указывает, что рецензия не является доказательством по делу, проведена вне рамок рассматриваемого уголовного дела, проведена по заказу стороны защиты и оплачена ею. Специалист не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ, рецензия является субъективным мнением ее автора. Оценка заключения эксперта не входит в компетенцию специалиста.

Таким образом, по мнению государственного обвинителя, является установленным факт, что договор аренды банкетного зала "Лайли" от 25 февраля 2016 г. и акт приема-передачи данного банкетного зала являются недействительными документами, так как не подписаны ФИО10, а суд в нарушение п. 4 ст. 305 УПК РФ отверг доказательства - заключения экспертиз от 5 мая 2017 г. N 5/12 ЭКЦ МВД РФ и от 2 августа 2017 г. N 421/2, N 422/2 ЭКЦ МВД по РД, согласно которым подписи в указанных документах выполнены не С., а иным лицом. Является установленным и бесспорным, что владельцем банкетного зала "Лайли" является М., что подтверждается показаниями самой М., показаниями свидетелей Свидетель N 1, Свидетель N 2, Свидетель N 3, свидетельством о государственной регистрации права от 7 августа 2009 г. N 05-АА 221692.

Обращает внимание, что из показаний допрошенных на предварительном следствии и оглашенных в судебном заседании показаний потерпевших Потерпевший N 16 и Потерпевший N 3 следует, что со слов ФИО10 и других лиц они знают, что на цокольном этаже банкетного зала "Лайли" имеется запах газа, о чем ФИО10 неоднократно сообщала об этом М., однако последняя какие-либо меры не приняла. Из оглашенных в судебном заседании показаний потерпевших Потерпевший N 4, Потерпевший N 2, Потерпевший N 7, Потерпевший N 8, Потерпевший N 11, Потерпевший N 1, Потерпевший N 16, ФИО13, Потерпевший N 2, Потерпевший N 3 следует, что ФИО10 они знают как администратора банкетного зала "Лайли", что также свидетельствует о том, что между Маммаевой и ФИО10 не было арендных отношений.

Отмечает, что ФИО1 как собственник банкетного зала "Лайли" несет полную ответственность за нарушение правил пожарной безопасности в указанном банкетном зале.

Обращает внимание, что судом не выполнены требования апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам ВС РД от 13 ноября 2020 года по данному делу.

Так, в апелляционном определении указано, что ходатайство стороны защиты о назначении повторной экспертизы обосновывалось наличием 2-х рецензий специалиста ФИО11 на заключение эксперта N 5/12 Э от 5 мая 2017 г. и заключение эксперта N 421/2, 422/2 от 2 августа 2017 г., однако в нарушение требований ст. ст. 87 и 88 УПК РФ оценка им не дана. Нарушений УПК РФ при проведении экспертиз N 5/12 Э от 5 мая 2017 г. и N 421/2, 422/2 от 2 августа 2017 г. допущено не было, в связи с чем суду следовало дать юридическую оценку указанным экспертизам, а не назначать повторную комиссионную экспертизу. Назначая проведение экспертизы в ООО "Региональный центр экспертиз и оценки", суд не проверил возможность ее проведения в специализированных государственных экспертных учреждениях. Кроме того, в указанном выше апелляционном определении указано, что доказательств, опровергающих заключения экспертов N 5/12 Э от 5 мая 2017 г. и N 421/2, 422/2 от 2 августа 2017 г., суд не привел, сославшись исключительно на заключение повторной комиссионной экспертизы N 15 от 20 июня 2020 г. В заключениях экспертиз N 5/12 Э от 5 мая 2017 г. и N 421/2, 422/2 от 2 августа 2017 г. эксперты высказали свое мнение, а несогласие стороны защиты с их выводами является недостаточным поводом для назначения повторной экспертизы, поскольку эксперты проверили источник происхождения спорной подписи и установили ее авторство. В нарушение требований ч. 1 ст. 305 УПК РФ суд не установил и не указал в приговоре период времени, когда ФИО10 занесла в банкетный зал "Лайли" газовый баллон.

Просит отменить оправдательный приговор Ленинского районного суда г. Махачкалы от 28 октября 2020 г. в отношении Маммаевой в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 238 УК РФ, уголовное дело направить для рассмотрения в Ленинский районный суд г. Махачкалы в ином составе.

В возражениях на апелляционное представление защитник - адвокат Рамазанов Р.Н. обращает внимание, что все допрошенные в ходе судебного разбирательства потерпевшие и свидетели показали, что фактически услуги в банкетном зале оказывала ФИО10 Просит оставить апелляционное представление государственного обвинителя без удовлетворения, приговор суда в отношении М. - без изменения.

Изучив материалы уголовного дела, доводы апелляционного представления и возражений на него, выслушав мнения сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона, он должен быть основан лишь на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании, в приговоре должны получить оценку все исследованные доказательства, и раскрыто их содержание.

Обжалуемый приговор не в полной мере отвечает требования, предъявляемым к нему уголовно-процессуальным законодательством.

В силу ч. 1 ст. 389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Согласно ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных настоящим Кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.19 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке суд не связан доводами апелляционного представления и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объеме.

Так, обосновывая вывод о непричастности Маммаевой к совершению инкриминируемого ей деяния, суд, помимо прочего сослался в приговоре на следующие заключения экспертов:

- от 25 октября 2016 г. N 2873/1-1, из которого следует, что подписи от имени ФИО10 в договоре аренды от 25 февраля 2016 г. и акте приема-передачи нежилого помещения арендатору от того же числа в графе арендатор, выполнены самой ФИО10;

- от 20 июня 2020 N 15, проведенной экспертами ООО "Региональный центр экспертиз и оценки", выводы которой аналогичны выводам вышеприведенной экспертизы.

При этом касаемо двух других экспертиз, в том числе комиссионной, которые были поручены сначала эксперту ФГКУ ЭКЦ МВД России, затем комиссионной - экспертам ЭКЦ МВД по РД, из заключения которых от 5 мая 2017 г. N 5/12э и от 2 августа 2017 г. N 421/2, 422/2 следует, что подписи, расположенные в строке "Арендатор" в договоре аренды от 25 февраля 2016 г. и в акте приема-передачи нежилого помещения арендатору от 25 февраля 2016 г., выполнены не ФИО10, а иным лицом, суд указал, что за основу обжалуемого приговора он берет не вышеназванные заключения экспертиз, а заключение эксперта N 15 от 20 июня 2020 г., признавая его допустимым и достоверным доказательством.

В обоснование своего решения судом указано, что в выводах заключений экспертиз от 5 мая 2017 г. N 5/12э и от 2 августа 2017 г. N 421/2, 422/2 нет объяснений причин расхождения их выводов с выводами экспертизы от 25 октября 2016 г. N 2873/1-1.

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает необходимым отметить, что правовую основу, принципы организации и основные направления государственной судебно-экспертной деятельности в РФ определяет Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".

Статьей 25 указанного выше Федерального закона установлены требования, предъявляемые к заключению эксперта, а также указывается, что в обязательном порядке должно быть отражено в заключении. При этом обязательного наличия причин расхождения выводов экспертиз, приведенной статьей не предусмотрено.

Судебная коллегия обращает внимание на то, что при проведении экспертиз N 5/12э от 5 мая 2017 г. и N 421/2, 422/2 от 2 августа 2017 г. перед экспертом ставились следующие вопросы:

1. Кем, С. или иным лицом выполнена рукописная подпись, изображение которой находится в договоре аренды от 25 февраля 2016 г. от имени ФИО10 в графе "арендатор ФИО10?

2. Кем, ФИО10 или иным лицом выполнена рукописная подпись, изображение которой находится в акте приема-передачи нежилого помещения от 25 февраля 2016 г. от имени ФИО10 в графе "арендатор ФИО10?

3. Какова давность напечатания машинописного текста документа: договора аренды и акта приема-передачи нежилого помещения? Какова давность учинения подписей в указанных документах?

При этом на все поставленные вопросы в двух заключениях экспертиз был дан ответ экспертами на результатах объективных исследований, проведенных в соответствии с правилами и методиками проведения экспертизы данного вида.

Вместе с тем, при проведении экспертизы ООО "Региональный центр экспертиз и оценки" перед экспертами был поставлен вопрос, в том числе и о причинах расхождения с выводами предыдущих экспертиз, ввиду чего ответ на этот вопрос и был раскрыт в приведенной экспертизе.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 6 постановления N 55 от 29 ноября 2016 г. "О судебном приговоре" разъяснил судам, что в описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений пп. 3 и 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

Если какие-либо из исследованных доказательств суд признает не имеющими отношения к делу, то указание об этом должно содержаться в приговоре.

Приведенные обстоятельства в совокупности позволяют сделать вывод суду апелляционной инстанции о том, что судом первой инстанции без обоснованного мотивирования, в одностороннем порядке оценены лишь заключения экспертиз от 25 октября 2016 г. N 2873/1-1 и от 20 июня 2020 г. N 15.

В обжалуемом приговоре не приведено конкретных и обоснованных доводов, на основании чего судом не приняты во внимание заключения экспертиз N 5/12э от 5 мая 2017 г. и N 421/2, 422/2 от 2 августа 2017 г., несмотря на то, что они проведены в соответствии с требованиями УПК РФ, получены в соответствии с законодательством, в них содержатся ответы на все поставленные перед экспертами вопросы, а ответы на вопросы должным образом аргументированы и не допускают их двусмысленного толкования.

Также суд первой инстанции не принял должных мер к проверке достоверности сведений, содержащихся в данных экспертизах, путем вызова и допроса в судебном заседании экспертов об известных им обстоятельствах исследуемых событий.

Судебная коллегия полагает необходимым обратить внимание на то, что при назначении судом повторной комиссионной судебно-почерковедческой экспертизы в обоснование принятого решения была положена рецензия специалиста ФИО11

При этом в самой рецензии ФИО11 дается оценка доказательству, а именно заключению экспертов N 421/2, N 422/2 от 2 августа 2017 г. и N 5/12Э от 5 мая 2017 г.

При указанных обстоятельствах судебная коллегия отмечает, что в нем специалист, выходя за пределы своей компетенции, дает оценку доказательствам по уголовному делу, что является исключительной прерогативой суда при рассмотрении уголовного дела. Следовательно, суду необходимо было дать оценку рецензиям специалиста ФИО11 в соответствии с требованиями ст. ст. 87 и 88 УПК РФ с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности.

Судом первой инстанции установлено, что наличие арендных отношений между Маммаевой и ФИО10 подтверждается исследованными в ходе судебного заседания налоговыми декларациями М., из которых объективно следует, что она уплачивала налоги с дохода, получаемого в виде арендной платы банкетного зала "Лайли".

В этом случае судебная коллегия полагает необходимым обратить внимание, что в соответствии с ч. 1 ст. 80 НК РФ налоговая декларация представляет собой письменное заявление или заявление налогоплательщика, составленное в электронной форме и переданное по телекоммуникационным каналам связи с применением усиленной квалифицированной электронной подписи или через личный кабинет налогоплательщика, об объектах налогообложения, о полученных доходах и произведенных расходах, об источниках доходов, о налоговой базе, налоговых льготах, об исчисленной сумме налога и (или) о других данных, служащих основанием для исчисления и уплаты налога.

По мнению судебной коллегии, налоговая декларация не может служить единственным и достаточным свидетельством о наличии арендных отношений между Маммаевой и ФИО10, поскольку установлено, что помещение банкетного зала "Лайли" предоставлялось для проведения торжеств, а Маммаева как собственник указанного имущества получала доход от сдачи в аренду банкетного зала "Лайли" лицам, проводивших праздничные мероприятия в банкетном зале "Лайли", в связи чем Маммаева была обязана уплачивать налоги с полученного дохода.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что в соответствии с абз. 2 п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" при поручении производства экспертизы лицу, не являющемуся государственным судебным экспертом, суду следует предварительно запросить сведения, касающиеся возможности производства данной экспертизы, а также сведения об эксперте, в том числе его фамилию, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы в качестве судебного эксперта и иные данные, свидетельствующие о его компетентности и надлежащей квалификации, о чем указать в определении (постановлении) о назначении экспертизы, и при необходимости приобщить к материалам уголовного дела заверенные копии документов, подтверждающих указанные сведения.

При этом судебная коллегия отмечает, что при вынесении постановления о назначении повторной комиссионной судебно-почерковедческой экспертизы судом вопрос возможности производства данной экспертизы в ООО "Региональный центр экспертиз и оценки" в данном учреждении не выяснен, не выяснено это обстоятельство и при допросе экспертов ООО "Региональный центр экспертиз и оценки", проводивших экспертное исследование.

В соответствии с вышеизложенным судебная коллегия приходит к выводу о том, что суду первой инстанции следовало дать юридическую экспертизам N 5/12Э от 5 мая 2017 г. и N 421/2, 422/2 от 2 августа 2017 г., а не назначать повторную комиссионную судебно - почерковедческую экспертизу.

Судебная коллегия находит обоснованным утверждение апелляционного представления о том, что, назначая проведение экспертизы ООО "Региональный центр Экспертиз и Оценки", суду необходимо было проверить возможность ее проведения в названном экспертном учреждении, и рассмотреть вопрос о том, почему экспертизу нельзя было провести в специализированном государственном экспертном учреждении.

Кроме того, судом первой инстанции установлено, что постановлением N 96 от 13 апреля 2012 г. государственного инспектора ОНД по Ленинскому району г. Махачкалы МЧС России по РД за совершение нарушений Маммаева привлечена к административной ответственности по ч. 1 ст. 20.4 КоАП РФ с назначением административного наказания в виде штрафа в размере 6 000 рублей.

Одновременно с этим судебная коллегия отмечает, что судом первой инстанции в судебном заседании исследован протокол N 72 об административном правонарушении от 4 апреля 2014 г., согласно которому в деяниях ИП М. имеется состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 14 ст. 19.5 КоАП РФ (т. 7, л.д. 54-60). Постановлением мирового судьи судебного участка N 8 Ленинского района г. Махачкалы от 22 апреля 2014 г. производство по делу об административном правонарушении прекращено в связи с тем, что не истек срок добровольного устранения выявленных нарушений правил пожарной безопасности.

При этом в судебном заседании 22 апреля 2014 г. принимала участие непосредственно М., которая, исходя из содержания постановления мирового судьи судебного участка N 8 Ленинского района г. Махачкалы, высказывала свое мнение.

8 октября 2013 г. в ходе внеплановой проверки ОНД по Ленинскому району г. Махачкалы ГУ МЧС России по РД установлено, что ранее выявленные нарушения устранены лишь частично. В связи с неполным устранением ранее выявленных нарушений 10 октября 2013 г. в отношении Маммаевой составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном ч. 12 ст. 19.5 КоАП РФ, и материал направлен для рассмотрения мировому судье.

Постановлением мирового судьи судебного участка N 8 Ленинского района г. Махачкалы от 5 ноября 2013 г. Маммаева признана виновной в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 12 ст. 19.5 КоАП РФ, с назначением административного наказания в виде штрафа в размере 3000 рублей.

При этом данное постановление не обжаловано М., оно вступило в законную силу, штраф оплачен последней 19 ноября 2013 г. (т. 11, л.д. 247).

Судом первой инстанции сделан вывод о том, что вышеприведенные доказательства, представленные органами предварительного следствия в обоснование вины Маммаевой и исследованные в судебном заседании, не указывают на причастность Маммаевой в инкриминируемом ей деянии.

В этой связи необходимо отметить, что субъектом административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.4 КоАП РФ, являются граждане; должностные лица, непосредственно отвечающие за обеспечение выполнения правил, норм и стандартов пожарной безопасности на вверенном им участке работы; индивидуальные предприниматели. Ответственность за обеспечение пожарной безопасности возлагается на их руководителей.

Судебная коллегия отмечает, что М., будучи зарегистрированной в качестве индивидуального предпринимателя, привлекалась к административной ответственности как собственник банкетного зала "Лайли", однако суд первой инстанции не дал оценки указанным обстоятельствам, не привел в приговоре убедительных доводов о том, почему отверг данные доказательства, которые, согласно положениям ст. 88 УПК РФ, подлежат оценке в совокупности с иными доказательствами по делу.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что исследованные судом в судебном заседании доказательства надлежащей оценки в приговоре согласно ст. 305 УПК РФ не получили, что ставит под сомнение соблюдение судом ст. 73 УПК РФ и соответствие постановленного приговора ст. 297 УПК РФ.

Кроме того, суд первой инстанции установил, что ФИО10, в нарушение п. 8.2.7 СП 62.13330.20 Газораспределительные системы, актуализированная редакция СниП 42-01-2002 установила примерно с 9 декабря 2015 г. до 1 августа 2016 г., более точное время не установлено, газовый баллон в подвальном помещении банкетного зала "Лайли", который 1 августа 2016 г. в результате разгермитизации взорвался.

Судебная коллегия отмечает, что в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются существо предъявленного обвинения, обстоятельства уголовного дела, установленные судом, основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие, мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

В нарушение требований ч. 1 ст. 305 УПК РФ суд не установил и не указал в приговоре период времени, когда ФИО10 занесла в банкетный зал "Лайли" газовый баллон.

По смыслу закона к обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, относится точное время произошедшего, которое необходимо указывать с максимальной точностью, поскольку от этого может зависеть установление виновности или невиновности подсудимого, а также то, что в ходе судебного разбирательства может выясниться, что преступное деяние совершено иным лицом.

Судебная коллегия обращает внимание, что в описательно-мотивировочной части приговора должно содержаться описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий.

Оценку доказательствам в приговоре суд дает с учетом требований ст. ст. 85 - 88 УПК РФ о приведении в приговоре всестороннего анализа доказательств, на которых суд основал выводы, а также выводы по квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, его части либо пункту.

Анализ содержания обжалуемого приговора и приговора Ленинского районного суда г. Махачкалы от 3 августа 2020 г., который отменен апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан от 13 ноября 2020 г., свидетельствует о том, что значительная часть приговора была исполнена путем копирования приговора Ленинского районного суда г. Махачкалы от 3 августа 2020 г. Так, оправдывая подсудимую, суд скопировал обстоятельства, которые были установлены при вынесении приговора от 3 августа 2020 г.

Приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что приговор, вопреки требованиям ст. 303 УПК РФ, не составлен судом, а скопирован с помощью технических средств с предыдущего приговора, который был отменен вышестоящей инстанцией. Кроме того, это дает основания судебной коллегии полагать, что выводы суда об установлении фактических обстоятельств заранее предрешены выводами судьи, вынесшего оправдательный приговор 3 августа 2020 г., а исследование доказательств в суде лишено какого-либо смысла, что противоречит принципу свободы оценки судом доказательств, предусмотренному ст. 17 УПК РФ.

В соответствии с ч. 3 ст. 389.19 указания суда апелляционной обязательны для суда первой инстанции и для прокурора, если уголовное дело возвращено для устранения обстоятельств, препятствующих вынесению законного и обоснованного решения.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия констатирует факт невыполнения судом первой инстанции указаний суда апелляционной инстанции, что является существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства.

В связи с вышеизложенным доводы апелляционного представления судебная коллегия считает обоснованными.

При таких обстоятельствах приговор суда не может быть признан законным и обоснованным и подлежит отмене, а уголовное дело - направлению на новое судебное рассмотрение, в ходе которого необходимо устранить допущенные существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства и принять обоснованное решение в строгом соответствии с требованиями закона.

В связи с передачей уголовного дела на новое рассмотрение подлежит разрешению вопрос о мере пресечения в отношении М. Так, принимая во внимание тяжесть инкриминируемого ей деяния, имеющиеся в материалах уголовного дела данных о ее личности, с учетом требований ст. ст. 97, 98, 99, 108 и 255 УПК РФ, в целях проведения судебного разбирательства в разумный срок, сохранения баланса между интересами участников процесса и необходимостью гарантировать эффективность системы уголовного правосудия, на период судебного производства по делу, судебная коллегия считает необходимым избрать в отношении Маммаевой меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.9, 389.13, 389.15, 389.17, 389.18, 389.20, 389.22, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

апелляционное представление государственного обвинителя - старшего помощника прокурора Ленинского района г. Махачкалы - Шахбанова Ю.Ш. удовлетворить.

Приговор Ленинского районного суда г. Махачкалы от 28 октября 2021 г. в отношении М. отменить, передав уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Избрать в отношении М. меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке выборочной кассации, предусмотренном статьями 401.10 - 401.12 УПК РФ, непосредственно в Пятый кассационный суд общей юрисдикции.

При этом обвиняемая вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении материала судом кассационной инстанции.