Судья Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кильмухаметова М.В.

с участием прокурора Богдан А.И.

адвокатов:

Александрова Р.Ю., представившего удостоверение <данные изъяты>, действующего в интересах осужденного М.П.,

М.Н., представившей удостоверение <данные изъяты>, действующей в интересах осужденного А.,

М.А., представившего удостоверение <данные изъяты>, действующего в интересах осужденного Ч.,

потерпевшей ФИО10

при секретаре Ш.

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу потерпевшего ФИО12 на приговор Чойского районного суда Республики Алтай от 1 апреля 2021 года и апелляционное постановление Верховного Суда Республики Алтай от 4 августа 2021 года.

По приговору Чойского районного суда Республики Алтай от 1 апреля 2021 года

А., родившийся <данные изъяты>, судимый:

- 30 ноября 2017 года мировым судьей судебного участка Усть-Канского района Республики Алтай по ст. 264.1 УК РФ к 130 часам обязательных работ с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортным средством на срок 1 год, наказание отбыто,

осужден по ч. 2 ст. 167 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы. На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года,

М.П., родившийся <данные изъяты>, ранее не судимый,

осужден по ч. 2 ст. 167 УК РФ к 1 году 3 месяцам лишения свободы. На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год,

Ч., родившийся <данные изъяты>, судимый:

- 4 марта 2009 года Горно-Алтайским городским судом Республики Алтай по ч. 1 ст. 318 УК РФ к штрафу в размере 50000 рублей. Постановлением Майминского районного суда Республики Алтай от 15 октября 2020 года освобожден от отбывания наказания,

- 12 октября 2009 года Горно-Алтайским городским судом Республики Алтай (с учетом постановления Майминского районного суда Республики Алтай от 15 марта 2011 года) по п. "в" ч. 4 ст. 162, ч. 1 ст. 228, ч. 3 ст. 30 п. "б" ч. 2 ст. 228.1, ч. 2 ст. 162, ч. 3 ст. 69 УК РФ к 10 годам лишения свободы в ИК строгого режима. Освобожден по отбытии наказания 13 октября 2017 года,

осужден по ч. 2 ст. 167 УК РФ к 2 годам лишения свободы. На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года.

Апелляционным постановлением Верховного Суда Республики Алтай от 4 августа 2021 года приговор оставлен без изменения.

Доложив обстоятельства дела, содержание вынесенных судебных решений, доводы кассационной жалобы потерпевшего ФИО12, пояснения потерпевшей ФИО10, поддержавшей доводы жалобы, пояснения адвокатов Александрова Р.Ю., М.Н., М.А., возражавших против доводов жалобы, мнение прокурора Богдан А.И., полагавшей необходимым судебные решения отменить в части разрешения гражданских исков о компенсации морального вреда, суд

по приговору суда А., М.П. и Ч. осуждены за умышленное повреждение и уничтожение чужого имущества, с причинением значительного ущерба, совершенные путем поджога.

В кассационной жалобе потерпевший ФИО12 выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями. Указывает, что в нарушение требований уголовного закона суд при квалификации действий Ч. не сослался на ст. 33 УК РФ несмотря на то, что последний являлся организатором преступления. Обращает внимание на нарушение судом разумных сроков судопроизводства по данному уголовному и нарушение ч. 2 ст. 271 УПК РФ, поскольку 15 декабря 2020 года судом не было рассмотрено ходатайство потерпевших об отложении судебного заседания в связи с рождением ребенка и нахождением потерпевшей ФИО10 в перинатальном центре, судебное разбирательство начато в их отсутствие. Полагает, что при назначении наказания судом необоснованно приняты во внимание удовлетворительные характеристики осужденных по месту жительства, поскольку лица, их давшие, не предупреждались об уголовной ответственности, при этом судом не были учтены отрицательные характеристики от участковых уполномоченных полиции. В отношении осужденного Ч. судом не учтено его привлечение к административной ответственности и не дана оценка тому, что настоящее преступление совершено им через непродолжительный период времени после освобождения из мест лишения свободы, в связи с чем считает необоснованным применение положений ст. 73 УК РФ. Явка с повинной в качестве смягчающего обстоятельства учтена в отношении осужденного М.П. незаконно, так как дана последним уже после задержания. Кроме того, считает, что суд необоснованно отказал в иске о возмещении имущественного вреда исходя из цен, сложившихся на момент вынесения судебного решения, а также в иске о компенсации морального вреда, поскольку преступлением ему были причинены физические и нравственные страдания в связи с причинением <данные изъяты> при тушении пожара и перенесенным <данные изъяты> непосредственно после совершения преступления. Просит судебные решения отменить и передать уголовное дело на новое рассмотрение.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы потерпевшего, суд кассационной инстанции приходит к следующему.

Судом первой инстанции правильной установлено, что А., М.П. и Ч. совершили умышленное повреждение и уничтожение чужого имущества с причинением значительного ущерба, путем поджога, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Выводы суда о виновности осужденных в совершении указанного преступления основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, которые получили надлежащую оценку в приговоре в соответствии с требованиями ст. 17, 88 УПК РФ.

Квалификация действий А., М.П. и Ч. по ч. 2 ст. 167 УК РФ является правильной, соответствует установленным в судебном заседании и изложенным в приговоре фактическим обстоятельствам дела.

Вопреки доводам кассационной жалобы потерпевшего ссылка на ст. 33 УК РФ при квалификации действий Ч. не требуется, поскольку в судебном заседании не установлено, что он являлся организатором преступления.

Также нельзя признать обоснованными и доводы потерпевшего о незаконности рассмотрения уголовного дела 15 декабря 2020 года в отсутствие потерпевших, поскольку неявка лиц, своевременно извещенных о месте, дате и времени судебного заседания не препятствовала рассмотрению уголовного дела, при этом, как следует из телефонограмм от 14 декабря 2020 года (т. 11 л.д. 196, 197) потерпевшие ФИО12 и ФИО10, будучи надлежаще извещенными о судебном заседании и указывая об уважительности причин неявки, не ходатайствовали об отложении судебного заседания.

Доводы потерпевшего о неразумности сроков судопроизводства не влияют на законность и обоснованность приговора суда. Данные доводы подлежат проверке и оценке в ином судебном порядке, а именно в порядке ст. 26 КАС РФ.

Доводы потерпевшей ФИО10 в суде кассационной инстанции о ненадлежащем рассмотрении ее ходатайства об отводе председательствующего по делу опровергаются протоколом судебного заседания, из которого видно, что суждение по заявленному ходатайству принято судьей в совещательной комнате в виде отдельного процессуального документа с приведением мотивов принятого решения (л.д. 49-50 т. 12).

По виду и размеру назначенное каждому осужденному наказание является справедливым, соответствует требованиям ст. 6, 43, 60 УК РФ и не является ни чрезмерно суровым, ни чрезмерно мягким.

Судом в полной мере учтены характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности виновных, смягчающие наказание обстоятельства, указанные в приговоре, отягчающее обстоятельство - совершение преступления в составе группы лиц по предварительному сговору, а в отношении Ч. также наличие рецидива преступлений, влияние назначенного наказания на исправление осужденных и условия жизни их семей.

Судом надлежаще учтены характеристики личности осужденных от участковых уполномоченных полиции, а также характеристики по месту жительства, а отсутствие предупреждения об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний не является основанием для признания их недостоверными.

Учет явки с повинной на основании п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, данной осужденным М.П. после задержания по подозрению в совершении преступления, не является существенным нарушением уголовного закона и не влияет на справедливость назначенного ему наказания, поскольку ее учет возможен на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ. Кроме того, положения ч. 1 ст. 62 УК РФ в отношении него не применялись в связи с наличием в его действиях отягчающего обстоятельства.

Вывод суда о возможности назначения А., М.П. и Ч. условного осуждения является обоснованным. В приговоре приведены мотивы, по которым суд пришел к убеждению о возможности исправления осужденных без реального отбывания наказания в виде лишения свободы, учтя при этом, что они совершили преступление средней тяжести, данные об их личностях, поведение после совершения преступления, в том числе возмещение имущественного ущерба. Выводы суда в этой части, а также выводы суда апелляционной инстанции, которым отвергнуты соответствующие доводы апелляционных жалоб потерпевших, являются правильными.

Оснований для усиления назначенного осужденным наказания по доводам кассационной жалобы потерпевшего суд кассационной инстанции не усматривает.

Судом также обоснованно отказано в удовлетворении гражданского иска потерпевших о взыскании имущественного ущерба, так как ущерб, причиненный преступлением, был полностью возмещен осужденными, а с дополнительными исковыми требованиями потерпевшие не обращались, что, как обоснованно указано судом апелляционной инстанции, не лишает их права на обращение с иском в порядке гражданского судопроизводства.

Вместе с тем судебные решения подлежат отмене в части разрешения гражданских исков о компенсации морального вреда как в отношении потерпевшего ФИО12 по его кассационной жалобе, так и в отношении потерпевшей ФИО10 при проверке решений в ревизионном порядке в соответствии с ч. 1 ст. 401.16 УПК РФ, учитывая, что пересмотр решений в данной части не может расцениваться как ухудшающий положение осужденных, следовательно, как подпадающий под действие ст. 401.6 УПК РФ (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 26 ноября 2018 года N 2863-О).

Как видно из приговора, ссылаясь на положения ст. 151 ГК РФ, суд первой инстанции отказал в удовлетворении гражданских исков потерпевших о компенсации морального вреда в связи с тем, что закон не предусматривает взыскание компенсации морального вреда за нарушение имущественных прав потерпевших в результате совершения преступления против собственности, поскольку при этом неимущественные права и законные интересы гражданина не нарушаются.

Однако данный вывод суда основан на неправильном понимании закона.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 года N 14 "О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем", вред, причиненный пожарами личности и имуществу гражданина либо юридического лица, подлежит возмещению по правилам, изложенным в ст. 1064 ГК РФ, в полном объеме лицом, причинившим вред. При этом необходимо исходить из того, что возмещению подлежит стоимость уничтоженного огнем имущества, расходы по восстановлению или исправлению поврежденного в результате пожара или при его тушении имущества, а также иные вызванные пожаром убытки (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

Пунктом 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 октября 2020 года N 23 "О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу" предусмотрено, что по смыслу положений п. 1 ст. 151 ГПК РФ гражданский иск о компенсации морального вреда (физических или нравственных страданий) может быть предъявлен по уголовному делу, когда такой вред причинен потерпевшему преступными действиями, нарушающими его личные неимущественные права на неприкосновенность жилища, частной жизни, личную и семейную тайну, авторские и смежные права) либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности и др.).

Исходя из положений ч. 1 ст. 44 УПК РФ и ст. 151, 1099 ГК РФ в их взаимосвязи гражданский иск о компенсации морального вреда подлежит рассмотрению судом и в случаях, когда в результате преступления, посягающего на чужое имущество или другие материальные блага, вред причиняется также личным неимущественным правам либо принадлежащим потерпевшему нематериальным благам (например, при разбое, краже с незаконным проникновением в жилище, мошенничестве, совершенном с использованием персональных данных лица без его согласия).

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 26 октября 2021 года N 45-П, любое преступное посягательство на личность, ее права и свободы является одновременно и наиболее грубым посягательством на достоинство личности - конституционно защищаемое и принадлежащее каждому нематериальное благо, поскольку человек как жертва преступления становится объектом произвола и насилия (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 января 1999 года N 1-П и от 2 июля 2013 года N 16-П).

Признание лица потерпевшим от преступления против собственности предполагает, что такого рода преступление, нарушая в первую очередь имущественные права потерпевшего, одновременно посягает и на такое важнейшее нематериальное благо, как достоинство личности, а также может посягать и на иные нематериальные блага либо нарушать личные неимущественные права и тем самым - при определенных обстоятельствах - может порождать у этого лица физические или нравственные страдания. Их причинение потерпевшему должно влечь - наряду с возмещением причиненного ему в результате преступления имущественного ущерба - и возникновение у него права на компенсацию морального вреда в рамках предусмотренных законом процедур.

Закрепляя в ч. 1 ст. 151 ГК Российской Федерации общий принцип компенсации морального вреда, причиненного действиями, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага, законодатель не установил каких-либо ограничений в отношении действий, которые могут рассматриваться как основание для такой компенсации.

Соответственно, действующее правовое регулирование не предполагает безусловного отказа в компенсации морального вреда лицу, которому физические или нравственные страдания были причинены в результате преступления, в силу одного лишь факта квалификации данного деяния как посягающего на имущественные права (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 6 июня 2016 года N 1171-О, от 11 октября 2016 года N 2164-О и от 24 декабря 2020 года N 3039-О).

Однако пострадавшие от посягательства на их имущественные права, по общему правилу, не освобождаются от бремени доказывания самого факта причинения морального вреда и обоснования размера денежной компенсации.

В то же время обстоятельства дела могут свидетельствовать об очевидном причинении физических или нравственных страданий от преступления против собственности. В любом случае компенсация морального вреда, причиненного преступлением против собственности, предполагает исследование судом фактических обстоятельств конкретного дела.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении гражданских исков потерпевших ФИО12 и ФИО10, не дал оценки представленным ФИО12 медицинским документам, не проверил доводы потерпевших о причинении им физических и нравственных страданий и наличии причинно-следственной связи их наступления с совершенным преступлением и уклонился от установления обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения заявленных требований.

Суд апелляционной инстанции, не исключая возможности компенсации морального вреда по имущественным преступлениям, но соглашаясь с выводами суда первой инстанции об отказе в удовлетворении заявленных требований, не устранил допущенные нарушения и не проверил доводы потерпевших, изложенные в исковых заявлениях и приведенные в апелляционных жалобах.

При таких обстоятельствах судебные решения в части разрешения гражданских исков потерпевших ФИО12 и ФИО10 о компенсации морального вреда подлежат отмене с направлением уголовного дела в этой части на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции в порядке гражданского судопроизводства.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.13 - 401.15 УПК РФ, суд

приговор Чойского районного суда Республики Алтай от 1 апреля 2021 года и апелляционное постановление Верховного Суда Республики Алтай от 4 августа 2021 года в отношении А., М.П., Ч. в части разрешения гражданских исков потерпевших ФИО12 и ФИО10 о взыскании компенсации морального вреда отменить, дело в этой части передать на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства в тот же суд иным составом суда.

В остальной части судебные решения оставить без изменения, кассационную жалобу потерпевшего ФИО12 удовлетворить частично.