Вопросы квалификации

1. Действия осужденного необоснованно квалифицированы как кража с незаконным проникновением в жилище.

Приговором Медвежьегорского районного суда от 05.03.2010 г. Т., ранее судимый, осужден по п. а ч. 3 ст. 158 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к 2 годам 9 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Карелия данный приговор изменен по следующим основаниям.

Суд первой инстанции признал установленным, что Т. совершил кражу денег П. в сумме 2 500 рублей с незаконным проникновением в жилище и причинением значительного ущерба потерпевшей.

В подтверждение этого обстоятельства суд сослался на показания Т. в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого о том, что в квартиру П. вошел для того, чтобы похитить у нее деньги; показания потерпевшей П. о том, что после ссоры она запретила Т. приходить в свою квартиру, считала причиненный ущерб значительным.

Однако как следует из материалов уголовного дела, Т. и П. проживали вместе, после ссоры, которая произошла 19 октября 2009 года, Т. ушел, при этом у него остался ключ от квартиры потерпевшей, возврата которого она не требовала.

Осужденный Т. в судебном заседании утверждал о том, что 23 октября 2009 года он действительно, находясь в состоянии алкогольного опьянения, вошел в квартиру П. для того, чтобы поспать. Проспал минут 30, после чего забрал деньги и пошел в магазин, потратил там примерно 600 рублей, остальные деньги у него П. забрала возле магазина. В период совместной жизни у него с П. возникали ссоры, но они мирились.

Показаниям осужденного соответствуют показания потерпевшей П.

Кроме того, как указывала в своей кассационной жалобе протерпевшая П., она полностью доверяла Т. свою квартиру, от которой у него были дубликаты ключей, и она разрешала ему посещать квартиру в свое отсутствие. Причиненный ущерб на момент возбуждения уголовного дела для нее не являлся значительным. В судебном заседании она заявляла, что у нее с Т. дружеские отношения, претензий к нему не имеет и желает сохранить с ним прежние отношения.

Каких-либо иных объективных доказательств, свидетельствующих о том, что кражу Т. совершил с незаконным проникновением в жилище, суд не привел.

Несмотря на то, что в соответствии с примечаниями к статье 158 УК РФ значительный ущерб не может быть менее 2 500 рублей, с учетом материального положения потерпевшей, характера взаимоотношений осужденного и потерпевшей, ее показаний в судебном заседании и доводов изложенных в кассационной жалобе, причиненный ей ущерб в результате кражи не может быть признан значительным.

С учетом данных обстоятельств, суд кассационной инстанции переквалифицировал действия осужденного на ч. 1 ст. 158 УК РФ, с назначением наказания за содеянное в виде 1 года лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров - 1 года 3 месяцев лишения свободы.

2. Суд не принял во внимание фактические обстоятельства дела и необоснованно квалифицировал действия осужденного по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Приговором Муезерского районного суда от 18.11.2009 г. Л. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Установлено, что Л. на почве личных неприязненных отношений нанес К. не менее 3 ударов топором в голову, причинив потерпевшему тяжелую закрытую черепно-мозговую травму, квалифицируемую как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, от которых наступила смерть потерпевшего.

Квалифицируя действия Л. по ч. 1 ст. 105 УК РФ, суд не принял во внимание фактические обстоятельства, при которых осужденный нанес удары топором К.

В ходе судебного заседания осужденный пояснял, что днем 16 декабря 2008 года, находясь у себя дома, проснулся от удара по лицу, нанесенного ему К., после чего, защищаясь, он ударил потерпевшего несколько раз топором по голове.

В ходе предварительного следствия в протоколе явки с повинной и при даче показаний в качестве подозреваемого, Л. так же утверждал, что потерпевшим к нему было применено насилие в собственной квартире.

Показания Л. в этой части материалами дела не опровергнуты. Они объективно подтверждаются протоколом освидетельствования Л. и заключением эксперта о наличии у него кровоподтека в области левого глаза, который мог возникнуть 16.12.2008 г. от удара кулаком.

Так же показания Л. согласуются с показаниями потерпевшей К. (жены погибшего) и свидетеля С. (дочери погибшего), подтвердивших намерение К. "разобраться" с Л. При этом С. дополнительно пояснила, что видела из окна своего дома, как отец зашел в квартиру Л.

Учитывая, что К. находился в жилище без согласия проживающего там Л., чем нарушил конституционное право на неприкосновенность жилища, а также то, что он ударил осужденного, у Л. возникли реальные основания для необходимой обороны, предусмотренной ст. 37 УК РФ.

Вместе с тем, принимая во внимание, что потерпевший в момент нападения был один, учитывая, что К. примерно того же возраста, что и осужденный, умышленные действия Л. по применению в отношении К. топора, следует признать явно не соответствующими характеру и опасности посягательства.

Судебная коллегия приговор изменила, переквалифицировала действия Л. на ч. 1 ст. 108 УК РФ с назначением наказания в виде 1 года 3 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии поселении.

3. Действия осужденных, предшествовавшие оконченному преступлению, не требуют дополнительной квалификации как приготовление.

Приговором Петрозаводского городского суда от 15.02.2006 г. Б. и Г. признаны виновными в том, что в составе организованной группы 9 июня 2005 года приготовились к разбойному нападению на работников ОСП "Петрозаводский почтамт" с целью хищения имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия. Однако не довели до конца запланированное преступление по независящим от них обстоятельствам.

Они же признаны виновными в том, что в составе организованной группы 9 августа 2005 года совершили разбойное нападение на работников ОСП "Петрозаводский почтамт" В. и Ж. с целью хищения имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, в ходе которого Г. причинил потерпевшей Ж. тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, а Б. - потерпевшей В. - средний вред здоровью и похитили имущество, принадлежащее потерпевшей В. на сумму 50 рублей, Ж. на сумму 90 рублей и ОСП "Петрозаводский почтамт" - на сумму 792 рубля 78 копеек.

При рассмотрении дела в кассационном порядке, приговор оставлен без изменения.

Согласно приговору суда преступления Б. и Г. совершены при следующих обстоятельствах.

9 июня 2005 года Б. и Г., имея при себе обрезки металлических труб, в период времени с 8-00 часов до 10-00 часов, действуя в составе организованной группы, для совершения нападения на почтальонов, разносящих пенсию, в целях завладения денежными средствами поднялись на 9 этаж дома N <...> по ул. <...> в г. Петрозаводске, где стали ожидать условного сигнала от не входившего в состав организованной преступной группы С., который должен был позвонить на мобильный телефон Б-ва, когда к подъезду подъедет машина с почтальонами. После получения условного сигнала Б. и Г. должны были открутить электрическую лампочку на 9 этаже, переодеться в принесенную с собой одежду, надеть маски, вооружиться приготовленными обрезками металлических труб и занять заранее выбранную около выхода из лифта на 9 этаже позицию. План нападения разрабатывался с учетом наличия у организованной группы достоверной информации о том, что пенсию разносят примерно в 10 часов, начиная с 9 этажа.

Однако в этот день почтальоны в обычное для них время - 10 часов - не прибыли. С. сообщил Б., что не желает больше ожидать прибытия работников почты, а, соответственно, участвовать в нападении, то есть добровольно отказался от участия в совершении разбойного нападения (уголовное преследование в отношении С. прекращено). В связи с этим организованная группа покинула место запланированного преступления.

9 августа 2005 года в период времени с 9 часов до 10 часов 30 минут организованная группа в том же составе (Б. и Г.) вновь в целях совершения нападения на почтальонов, разносящих пенсию, поднялись на 9 этаж того же дома, где стали ожидать условного сигнала от не входящего в состав организованной группы и действовавшего под угрозами применения насилия со стороны Б. несовершеннолетнего Ф. Получив примерно в 9 часов 55 минут условный сигнал от Ф. (уголовное дело в отношении которого прекращено), Б. и Г. открутили лампочку на 9 этаже, надели маски и, вооружившись принесенными с собой обрезками металлической трубы, стали ожидать почтальонов у дверей кабины лифта на 9 этаже. После выхода работников почты, которых было двое, из лифта, они в целях завладения денежными средствами напали на них, применяя в качестве оружия обрезки металлической трубы. При этом Г. причинил здоровью потерпевшей Ж. средней тяжести и тяжкий вред, а Б. - здоровью потерпевшей В. легкий и средний тяжести вред. Кроме того, Б. причинил легкий вред здоровью О., который, выйдя из квартиры, пытался пресечь его противоправные действия. В результате нападения Б. и Г. завладели личным имуществом потерпевшей В. На сумму 50 рублей, личным имуществом потерпевшей Ж. на сумму 90 рублей и имуществом ОСП "Петрозаводский почтамт" на сумму 792 рубля 78 копеек. После этого Б. и Г. с места преступления скрылись, распорядившись похищенным по своему усмотрению.

Действия Б. и Г., совершенные 9 июня 2005 года, квалифицированы судом по ч. 1 ст. 30, п. а ч. 4 ст. 162 УК РФ как приготовление к разбою с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, организованной группой.

Основанием для квалификации содеянного как приготовления к преступления явилось то, что преступление не было доведено до конца по не зависящим от членов организованной группы обстоятельствам - почтальоны не появились в обычное для них время и, кроме того, не входивший в состав организованной группы С., который должен был подать условный сигнал организованной группе, отказался от дальнейшего ожидания почтальонов.

Между тем из приговора суда следует, что преступление было окончено, поскольку 9 августа 2005 года организованная группа в том же составе вновь прибыла по тому же адресу с целью нападения на почтальонов и осуществила разбойное нападение на них с применением обрезков металлической трубы.

Следовательно, действия Б. и Г. в отношении одного и того же объекта преступного посягательства, направленные на достижение единого результата и совершенные с теми же целями и мотивами, образуют единое преступление. В связи с этим действия осужденных, предшествовавшие оконченному преступлению, не требуют дополнительной квалификации как приготовление.

Президиум Верховного суда Республики Карелия, рассмотрев надзорную жалобу осужденного Б., изменил приговор суда, исключив указание на осуждение Б. и Г. по ч. 1 ст. 30 и п. а ч. 4 ст. 162 УК РФ.

4. Квалифицирующий признак кражи "с незаконным проникновением в иное хранилище" признан необоснованным.

Приговором Медвежьегорского районного суда от 02.12.2009 г. К., ранее судимый, осужден за совершение 5 эпизодов преступлений, предусмотренных п. б ч. 2 ст. 158 УК РФ, к 1 году 6 месяцам лишения свободы за каждое, по п. п. б, в ч. 2 ст. 158 УК РФ к 1 году 9 месяцам лишения свободы, по п. в ч. 2 ст. 158 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы. На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ окончательно к 5 годам лишения свободы, без штрафа, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Приговором суда К. признан виновным в том, что он в ночь на 25 апреля 2008 года незаконно проник, сорвав навесной замок, в металлический ящик, предназначенный для хранения газовых баллонов, и тайно похитил из него принадлежащий Б. газовый баллон стоимостью 1 000 рублей, заполненный газом стоимостью 100 рублей в комплекте с редуктором стоимостью 120 рублей, причинив потерпевшей материальный ущерб на общую сумму 1 220 рублей.

Кроме того, суд признал К. виновным в том, что он в период времени с 27 мая до 29 мая 2008 года незаконно проник, сорвав навесной замок, в металлический ящик, предназначенный для хранения газовых баллонов, и тайно похитил из него принадлежащий Я. газовый баллон стоимостью 745 рублей, заполненный газом, не представляющим материальной ценности для потерпевшего, причинив последнему материальный ущерб на 745 рублей.

Президиум Верховного суда Республики Карелия приговор суда изменил, признал ошибочной квалификацию действий осужденного по квалифицирующему признаку кражи с незаконным проникновением в иное хранилище, указав в обоснование принятого решения следующее.

Согласно примечанию к ст. 158 УК РФ под "иным хранилищем" понимаются хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей.

По смыслу закона, целевое назначение "хранилища" связано только с постоянным или временным хранением в нем материальных ценностей. Данный объект предназначается исключительно для целей хранения.

Металлический же ящик, в котором размещен газовый баллон, неразрывно связан с вмонтированным в него оборудованием и выполняет функции технологического, защитного характера.

Основное предназначение такого металлического ящика - обеспечение безопасной эксплуатации газового оборудования, о чем свидетельствуют нормативные документы, регулирующие вопросы пользования газовыми баллонами.

Так, согласно п. 121 Правил пожарной безопасности в Российской Федерации (ППБ 01-03), утвержденных Приказом МЧС России от 18.06.2003 г. N 312 "Газовые баллоны (рабочий и запасной) для снабжения газом бытовых газовых приборов... должны, как правило, располагаться вне зданий в пристройках (шкафах или под кожухами, закрывающими верхнюю часть баллонов и редуктор) из негорючих материалов... Пристройки и шкафы для газовых баллонов должны запираться на замок...".

При таких обстоятельствах действия К. по указанным эпизодам хищений газовых баллонов не могут быть квалифицированы по п. б ч. 2 ст. 158 УК РФ, как совершенные с незаконным проникновением в хранилище.

Суд надзорной инстанции переквалифицировал действия по эпизоду хищения газового баллона, принадлежащего Б., общей стоимостью, с учетом стоимости газа и редуктора, 1 220 рублей, на ч. 1 ст. 158 УК РФ, а по эпизоду хищения газового баллона, принадлежащего Я., также переквалифицировал на ч. 1 ст. 158 УК РФ и в соответствии с примечанием к ст. 7.27 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (в редакции Закона от 16 мая 2008 года) прекратил уголовное преследование К. на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

5. Действия виновного, по причинению тяжкого вреда здоровью потерпевшего вследствие превышения должностных полномочий полностью охватываются составом преступления, предусмотренного п. а ч. 3 ст. 286 УК РФ, и дополнительной квалификации не требуют, кроме случаев причинения тяжкого вреда, предусмотренных ч. ч. 3, 4 ст. 111 УК РФ.

Приговором Петрозаводского городского суда от 20.03.2009 г. З. осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, по п. а ч. 3 ст. 286 УК РФ к 3 годам лишения свободы с лишением права занимать должности в уголовно-исполнительной системе и в правоохранительных органах на 3 года. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний определено 4 года лишения свободы в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности в уголовно-исполнительной системе и в правоохранительных органах на 3 года.

Судом установлено, что 10 апреля 2008 года в период времени с 22 часов 00 минут до 23 часов 50 минут сотрудники ИК-9 К., С., Б., З. и другие по указанию начальника колонии осуществляли оперативно-розыскные мероприятия по установлению местонахождения совершившего побег из места лишения свободы осужденного Ю. Для проверки оперативной информации они проследовали к дому N <...> по пер. <...> в г. Петрозаводске, где мог находиться сбежавший, и обнаружили там Ч., ранее отбывавшего наказание с Ю. Достоверно зная, что Ч. не является осужденным, совершившим побег, или гражданином, предпринявшим какие-либо противоправные действия, не имея законных оснований для применения к нему физической силы, явно превышая свои полномочия, К. нанес Ч. удар кулаком по шее, а С., используя физическую силу, вынудил потерпевшего выйти из дома на улицу, выясняя у него при этом возможное местонахождение Ю. На улице К. и С. с применением физической силы поместили Ч. в автомобиль, принадлежащий Б., и под управлением последнего перевезли его к гаражам на участке местности у дома N <...> по ул. <...> в г. Петрозаводске, туда же на автомобиле подъехали З. и Д.

Находясь в указанном месте, К., С., Б. и З., действуя совместно и согласованно с применением незаконных методов ведения розыскных и оперативно-розыскных мероприятий, явно превышая свои служебные полномочия, продолжая выпытывать у Ч. информацию о местонахождении Ю., применили в отношении потерпевшего физическое насилие, умышленно нанеся ему удары кулаками и ногами по различным частям тела: С. - не менее 8 ударов, К. - не менее 7, Б. - не менее 5.

При этом З. непосредственно после применения насилия в отношении Ч., умышленно и с силой нанес ему удар обутой ногой по туловищу слева, причинив ему тупую травму живота с разрывами левой почки с двумя ранами, расположенными в воротах почки, что потребовало ее удаления и представляет потерю органа - тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и по последствиям в виде стойкой утраты общей трудоспособности свыше одной трети.

Квалифицировав действия З. по совокупности преступлений, предусмотренных п. а ч. 3 ст. 286 УК РФ и ч. 1 ст. 111 УК РФ, суд не учел, что действия З. были квалифицированы по п. а ч. 3 ст. 286 УК РФ, поскольку повлекли за собой существенное нарушение прав и законных интересов гражданина, что выразилось в физическом вреде, причиненном Ч.

Причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего вследствие превышения должностных полномочий охватывается составом преступления, предусмотренного п. а ч. 3 ст. 286 УК РФ, и дополнительной квалификации не требует, кроме случаев причинения тяжкого вреда, предусмотренных ч. 3 и ч. 4 ст. 111 УК РФ.

С учетом изложенного, Президиум изменил приговор, исключил указание на осуждение З. по ч. 1 ст. 111 УК РФ и на назначение наказания по ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Вопросы назначения наказания

1. При назначении наказания в виде исправительных работ, суд не выяснил возможность его отбывания, с учетом положений ч. 1 ст. 50 УК РФ, по месту жительства осужденного.

Приговором мирового судьи судебного участка N 3 Сегежского района от 22 июня 2009 года, постановленным в особом порядке принятия судебного решения, Г. осужден по ч. 1 ст. 139 УК РФ к 6 месяцам исправительных работ с удержанием в доход государства 10% заработка.

В апелляционном и кассационном порядке приговор не обжаловался.

Президиум Верховного суда Республики Карелия приговор изменил по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 2 ст. 43 УК РФ наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.

Согласно требованиям ст. ст. 6, 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание, соответствующее характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения, личности виновного, учитывающее влияние назначенного наказания на его исправление.

При этом более строгий вид наказания из числа предусмотренных за совершенное преступление назначается только в том случае, если менее строгий вид не сможет обеспечить достижение целей наказания.

Признав Г. виновным в совершении инкриминируемого ему деяния и назначив ему наказание в виде исправительных работ, суд не в полной мере учел данные положения закона, невозможность исправления осужденного без назначения иного вида наказания.

Как следует из материалов дела, осужденный Г. проживает в отдаленном от районного центра населенном пункте, в котором отсутствуют предприятия, определяемые органом местного самоуправления для отбывания наказания в виде исправительных работ.

Кроме того, между п. Вача (местом жительства осужденного) и центром сельского поселения - п. Черный порог, нет регулярного транспортного сообщения, в связи с чем выезжать на работу в п. Черный порог Г. не может, также как не может выезжать в районный центр в г. Сегежа, расположенный в 98 км. от места его постоянного проживания.

С учетом вышеизложенного, принимая во внимание обстоятельства совершения преступления, данные о личности Г., Президиум Верховного суда Республики Карелия пришел к выводу о возможности его исправления без отбывания наказания в виде исправительных работ и назначил осужденному наказание в виде штрафа в размере 3 000 рублей.

2. В нарушение требований уголовного закона суд постановил считать назначенное дополнительное наказание условным.

Приговором Питкярантского городского суда от 31 августа 2009 года К. осужден по ч. 2 ст. 216 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с лишением права занимать руководящие должности по осуществлению строительных и иных работ и контролю за проведением строительных работ сроком на 1 год.

На основании ст. 73 УК РФ наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года.

В кассационном порядке приговор не обжаловался.

Президиум Верховного суда Республики Карелия удовлетворил доводы надзорного представления и изменил приговор в связи с неправильным применением норм уголовного закона.

В соответствии с положениями ст. 73 УК РФ, если суд, назначив исправительные работы, ограничение по военной службе, ограничение свободы, содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы на срок до восьми лет, придет к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания, он постановляет считать назначенное наказание условным.

Согласно п. 42 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 2 от 11.01.2007 г. "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" в соответствии с ч. 4 ст. 73 УК РФ условным может быть признано лишь основное наказание. Дополнительные наказания приводятся в исполнение реально, о чем следует указывать в резолютивной части приговора.

Однако, в нарушение данных положений закона в приговоре отсутствует указание на то, что дополнительное наказание в виде лишения права занимать руководящие должности по осуществлению строительных и иных работ и контролю за проведением строительных работ должно приводиться в исполнение реально, то есть постановил считать условным и дополнительное наказание.

Суд надзорной инстанции исключил из резолютивной части приговора указание о назначении К. вышеуказанного дополнительного наказания.

3. Приговор суда в отношении несовершеннолетнего осужденного изменен в части разрешения гражданского иска и взыскания процессуальных издержек.

Приговором Муезерского районного суда от 15 октября 2009 года Р., осужденный за совершение 6 эпизодов краж по совокупности преступлений к 3 годам лишения свободы без штрафа, условно с испытательным сроком 3 года 6 месяцев, в силу ч. 2 ст. 92 УК РФ освобожден от отбывания наказания и помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа до достижения им возраста 18 лет, то есть до 5 августа 2011 года.

Взыскано с Р. в возмещение материального ущерба в пользу С. - 3 940 рублей, в пользу М. - 46 720 рублей. Определено, что в случае отсутствия у осужденного доходов или иного имущества, достаточного для возмещения ущерба, вред должен быть возмещен полностью его родителями: Р.В.В. и Р.В.М. солидарно.

С законных представителей несовершеннолетнего осужденного взысканы солидарно процессуальные издержки по делу, связанные с оплатой труда защитника на предварительном следствии и в суде в сумме 23 072 рубля, с возмещением расходов свидетелям и потерпевшим, связанным с явкой в суд, в сумме 33 608 рублей, а всего в сумме 56 680 рублей.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд при разрешении гражданского иска и взыскании процессуальных издержек допустил нарушение норм гражданского права.

Согласно ст. 1080 ГК РФ лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

В соответствии со ст. 1074 ГК РФ несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут ответственность за причиненный вред на общих основаниях. В случае, когда у несовершеннолетнего нет доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда, вред должен быть возмещен полностью или в недостающей части его родителями (усыновителями) или попечителем, если они не докажут, что вред возник не по их вине.

Обязанность родителей по возмещению вреда, причиненного несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, прекращается по достижении причинившим вред совершеннолетия, в случае появления у него доходов или иного имущества, достаточного для возмещения вреда, либо когда он до достижения совершеннолетия приобрел дееспособность.

Обоснованно взыскав с осужденного Р. в возмещение материального ущерба в пользу потерпевших, суд не учел данные положения закона и возложил на его родителей солидарную ответственность по возмещению ущерба, хотя они не участвовали в совместном причинении вреда потерпевшим. Кроме того, не указал в приговоре с кого надлежит производить взыскания в пользу потерпевших по достижении Р. совершеннолетия.

Принимая во внимание отсутствие у осужденного Р. в настоящее время доходов и имущества, достаточного для возмещения ущерба, вред подлежал возмещению его родителями Р.В.В. и Р.В.М. в равных долях: в пользу С. - по 1 970 рублей, в пользу М. - по 23 360 рублей, до достижения осужденным совершеннолетия либо появления доходов или иного имущества, достаточных для возмещения ущерба, а также в случае приобретения им дееспособности до достижения совершеннолетия.

Кроме того, взыскивая с законных представителей несовершеннолетнего осужденного солидарно процессуальные издержки по делу, документально подтвержденные материалами дела, суд не принял во внимание, что взыскание процессуальных издержек в солидарном порядке законом не предусмотрено.

Президиум ВС РК, рассматривая уголовное дело в надзорном порядке, учел положения ч. 7 ст. 132 УПК РФ и возложил на родителей несовершеннолетнего осужденного Р. равную обязанность по возмещению процессуальных издержек по делу.

Вместе с тем, принимая во внимание возраст Р., степень ответственности его родителей, их имущественное положение, Президиум освободил их от уплаты процессуальных издержек, связанных с расходами на оплату явки в суд свидетелей и потерпевших в сумме 33 608 рублей, и уменьшил сумму процессуальных издержек, связанную с оплатой услуг защитника по назначению, подлежащих взысканию с них с 23 072 рубля до 10 000 рублей (по 5 000 рублей с каждого).

4. Суд назначил наказание больше, чем можно с учетом требований ч. 7 ст. 316 УПК РФ и ст. 62 УК РФ.

Приговором Сегежского городского суда от 2 февраля 2010 года, постановленным в особом порядке принятия судебного решения, К. осужден по ч. 1 ст. 158 УК РФ к 1 году лишения свободы. На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Карелия приговор изменила, в связи с неправильным применением уголовного закона, указав при этом следующее.

При назначении наказания по ч. 1 ст. 158 УК РФ суд первой инстанции не принял во внимание, что с учетом положений ч. 7 ст. 316 УПК РФ, а также ч. 1 ст. 62 УК РФ, о применении которых суд указал в своем приговоре, не может быть назначено более 10 месяцев 20 дней лишения свободы.

При этом, помимо предусмотренного п. к ст. 61 УК РФ возмещения ущерба суд признал смягчающими обстоятельствами признание вины, раскаяние в содеянном, состояние здоровья и наличие на иждивении малолетнего ребенка.

Указанные обстоятельства с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных характеризующих личность осужденного, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих обстоятельств, явились основанием для смягчения наказания К. в суде кассационной инстанции до 9 месяцев лишения свободы.

5. Сроки погашения судимости для лиц, совершивших преступление средней тяжести до достижения возраста 18 лет, сокращаются наполовину.

Приговором Суоярвского районного суда от 26.04.2010 г., постановленном в особом порядке судебного разбирательства, З., осужден по п. б ч. 2 ст. 158 УК РФ к 2 годам лишения свободы, в соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год.

При назначении наказания осужденному суд первой инстанции в соответствии со ст. 60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенного подсудимым преступления, наличие в его действиях совокупности смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

Одновременно, при назначении наказания суд учитывал и данные о личности осужденного. Однако, судимость З. от 01.04.2009 г. на момент совершения им преступления 24.02.2010 г. являлась погашенной.

Как следует из копии соответствующего приговора, преступление, за которое З. был осужден приговором мирового судьи от 01.04.2009 г., совершено им в несовершеннолетнем возрасте. При этом приговором суда ему было назначено наказание в виде обязательных работ, которое, согласно справке начальника Уголовно-исполнительной инспекции, отбыто 03.06.2009 г.

В соответствии со ст. 95 УК РФ для лиц, совершивших преступления в возрасте до восемнадцать лет, сроки погашения судимости равны шести месяцам после отбытия или исполнения наказания более мягкого чем лишение свободы (п. а). Таким образом, судимость З. по приговору от 01.04.2009 г. погасилась 03.12.2009 г. и не могла учитываться при постановлении настоящего приговора.

Рассматривая дело в кассационном порядке, судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Карелия с учетом обстоятельств совершенного преступления, молодого возраста осужденного, небольшой суммы причиненного ущерба, явки с повинной, полного признания вины и раскаяния в содеянном, нашла возможным назначить З. наказание, не связанное с изоляцией от общества, определив обязательные работы на срок 200 часов.

Процессуальные вопросы

1. Постановление о продлении срока содержания под стражей изменено, так как установленный судом срок содержания под стражей превышает срок предварительного следствия.

Постановлением судьи Петрозаводского городского суда от 01.06.2010 г. удовлетворено ходатайство органов предварительного расследования и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении И., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. а ч. 3 ст. 158 УК РФ, до 31 августа 2010 года включительно.

Из представленных суду кассационной инстанции материалов установлено, что срок предварительного следствия по данному делу установлен до 26 июня 2010 года. Однако при вынесении обжалуемого постановления данное обстоятельство учтено не было, установленный судом срок содержания И. под стражей превышает срок предварительного следствия.

Судебная коллегия постановление изменила, посчитав срок содержания И. под стражей установленным до 26 июня 2010 года.

2. Ошибка при исчислении срока наказания, допущенная в резолютивной части приговора, не относится к числу сомнений и неясностей, подлежащих устранению в порядке ст. 397 УПК РФ.

Постановлением Сегежского городского суда от 16 апреля 2008 года в отношении осужденных Г. и А. в порядке ст. 397 УПК РФ разрешен вопрос о начале срока исчисления наказания, назначенного приговором от 31 января 2008 года.

По смыслу п. 15 ст. 397 УПК РФ к вопросам, подлежащим рассмотрению судом при исполнении приговора, относятся сомнения и неясности, возникшие в результате недостатков приговора, устранение которых не затрагивает существа приговора и не влечет ухудшение положения осужденного.

Согласно приговору Сегежского городского суда от 31 января 2008 года Г. и А. осуждены каждый за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ к 9 годам лишения свободы. В соответствии со ст. 70 УК РФ Г. определено 11 лет лишения свободы, а А. - 10 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с отбыванием первых 3 лет наказания в тюрьме. Срок наказания каждому исчислен с 31 января 2007 года.

Таким образом, в резолютивной части приговора суд разрешил все вопросы, предусмотренные ст. ст. 308, 309 УПК РФ, в том числе, и вопрос о начале срока исчисления осужденным наказания.

Несмотря на это, суд рассмотрел в порядке ст. ст. 397, 399 УПК РФ запрос начальника отдела специального учета учреждения ФГУ - Тюрьма УФСИН России по Ульяновской области (Учреждение ЮН-78/Т) о начале срока исчисления осужденным наказания и, придя к выводу о том, что при постановлении приговора в дате исчисления срока наказания Г. и А. ошибочно указан год "2007" вместо "2008", принял решение об исчисления начала срока наказания не с 31 января 2007 года, а с 31 января 2008 года, чем вышел за пределы предоставленных ему полномочий, фактически изменив приговор, и ухудшил положение осужденных.

Проверив в надзорном порядке материалы производства по надзорному представлению прокурора, Президиум Верховного суда Республики Карелия отменил постановление судьи.

3. Рассмотрев дело в особом порядке, суд сослался на обстоятельства, которые не исследовал.

Приговором Кемского городского суда от 26 марта 2010 года, постановленном в особом порядке принятия судебного решения, К. и Ф. признаны виновными в угоне - неправомерном завладении автомобилем С. без цели хищения, совершенном группой лиц по предварительному сговору 09.02.2010 г. в г. Кеми РК. К., кроме того, признан виновным в тайном хищении принадлежащего С. имущества на сумму 1 635 рублей.

В соответствии с ч. 5 ст. 316 УПК РФ, регламентирующей порядок проведения судебного заседания и постановления приговора в особом порядке судебного разбирательства, судья не проводит в общем порядке исследование и оценку доказательств, собранных по уголовному делу.

Из описания преступного деяния, установленного приговором, следует, что 09.02.2010 года с 00 до 06 часов К. и Ф., имея умысел на неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения, по предварительному сговору между собой, совместно и согласованно совершили угон автомобиля "Москвич-М2138", принадлежащего С. от д. N <...> по ул. <...> в г. Кеми. При этом К. с помощью ключа открыл дверцу машины; К. и Ф. руками откатили автомобиль от дома; К. обнаруженным ключом от замка зажигания запустил двигатель; К. и Ф. в течение нескольких часов попеременно управляя автомобилем, ездили на нем по городу и району.

Вместе с тем, в приговоре при назначении наказания К. суд указал, что учитывает "роль К. в совершении совместно с Ф. преступления, которое было совершено по предложению К., после уговоров последним Ф.". Данные обстоятельства не были установлены ни оглашенным в судебном заседании обвинением, ни постановленным приговором при описании преступного деяния. Определив роли соучастников совместного преступления, суд первой инстанции фактически вошел в оценку доказательств, имеющихся в уголовном деле, которые при рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства, судом не исследовались.

Допущенное судом первой инстанции нарушение процедуры судопроизводства повлияло на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

Суд кассационной инстанции отменил приговор, направив дело на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

4. Судом необоснованно отказано осужденному в ознакомлении с материалами уголовного дела в кассационные сроки обжалования.

Приговором мирового судьи судебного участка Кемского района от 2 февраля 2010 года Х. признан виновным в незаконном проникновении в жилище, совершенном против воли проживающей в нем Н., и осужден по ч. 1 ст. 139 УК РФ к 6 месяцам исправительных работ с удержанием 10% заработной платы в доход государства.

Постановлением Кемского городского суда от 26 марта 2010 года приговор мирового судьи в отношении Х. оставлен без изменения, а апелляционная жалоба осужденного - без удовлетворения.

26 марта 2010 года осужденный Х. обратился в Кемский городской суд с заявлением об ознакомлении его с материалами уголовного дела.

Определением судьи Кемского городского суда от 30 марта 2010 года в ознакомлении с материалами уголовного дела Х. отказано.

Рассмотрев кассационную жалобу Х., судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Карелия отменила определение судьи и направила материалы дела на новое рассмотрение.

В обоснование принятого решения суд кассационной инстанции указал следующее.

В соответствии с п. 12 ч. 4 ст. 47 УПК РФ обвиняемый вправе знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела и выписывать из уголовного дела любые сведения и в любом объеме.

Суд, отказывая Х. в ознакомлении с материалами дела в кассационный срок обжалования апелляционного постановления Кемского городского суда от 26.03.2010 г., указал в определении, что ознакомление с материалами уголовного дела после его рассмотрения судом УПК РФ не предусмотрено.

Вместе с тем, суд первой инстанции не учел правовую позицию, изложенную Конституционным Судом РФ в определениях от 21.12.2006 г. N 569-0, 23.05.2006 г. N 189-0, 20.11.2008 г. N 856-0-0. В них отражено, что, закрепляя в п. 12 ст. 47 УПК РФ указанное право федеральный законодатель определяет лишь начальный момент, с которого все материалы уголовного дела становятся доступными для обвиняемого, но не ограничивает возможность его реализации только этим этапом уголовного судопроизводства. Ознакомление с материалами уголовного дела в целях реализации права на защиту, как следует из определений, должно обеспечиваться и на следующих после окончания предварительного расследования этапах судопроизводства, в том числе после вынесения приговора.

Кроме того, разрешая ходатайство осужденного, судья принял не соответствующее требованиям уголовно-процессуального закона решение в форме определения, в то время как в силу п. 23 ст. 5 УПК РФ определение выносится судом первой инстанции при производстве по уголовному делу коллегиально.

5. Суд, признав лицо в момент совершения инкриминируемого ему деяний невменяемым, в нарушение уголовного закона принял решение об освобождении его от наказания.

Постановлением Беломорского районного суда от 10 декабря 2009 года Г. освобожден от наказания за совершение им общественно-опасных деяний, предусмотренных п. г ч. 2 ст. 161 УК РФ, ч. 3 ст. 30 ч. 1 ст. 186 УК РФ, ч. 1 ст. 162 УК РФ. В отношении Г. применены принудительные меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.

В кассационном порядке постановление не рассматривалось.

В соответствии со ст. 21 УК РФ, не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно-опасного деяния находилось в состоянии невменяемости и не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, при этом такому лицу судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера.

Согласно ч. 1 ст. 443 УПК РФ, суд, признав доказанным, что общественно-опасное деяние совершено лицом в состоянии невменяемости, принимает решение об освобождении лица от уголовной ответственности и о применении к нему принудительных мер медицинского характера.

Как следует из заключения комиссии экспертов, Г. страдает хроническим психическим расстройством в виде параноидной шизофрении, эмоционально-волевой дефект. Изменения личности по шизофреническому типу лишали Г. в период инкриминируемых ему деяний и лишают в настоящее время способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Таким образом, материалами дела установлено, что общественно-опасные деяния Г. совершил вследствие хронического психического заболевания, имевшегося у него в момент совершения инкриминированных деяний.

Суд, согласившись с выводами экспертов, признал Г. на момент совершения инкриминируемых ему деяний невменяемым и в описательно-мотивировочной части постановления правильно указал о необходимости освобождения Г. от уголовной ответственности.

Вместе с тем, ошибочно руководствуясь положениями ст. 81 УК РФ, предусматривающими освобождение от наказания лица, у которого психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, наступило уже после совершения преступления, в резолютивной части своего решения постановил об освобождении Г. от наказания за совершенные им общественно-опасные деяния.

Президиум Верховного суда Республики Карелия, удовлетворив надзорное представление, изменил обжалуемое судебное решение: освободил Г. от уголовной ответственности на основании ст. 21 УК РФ за совершение общественно-опасных деяний, предусмотренных п. г ч. 2 ст. 161 УК РФ, ч. 3 ст. 30 ч. 1 ст. 186 УК РФ, ч. 1 ст. 162 УК РФ, с применением к нему принудительных мер медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.